Неучтенная планета

– Нет-нет-нет… Какой ты глупый. Да не ненавижу я их. Мне на них плевать. Я не о том. Мне все это не нравится.

– У тебя что-то с восприятием. Ведь у нас получается. Все складывается хорошо.

– Вот именно! – зашипела Эхо, поглядывая на приближающихся арцев. – Пойдем дальше… Именно! Все складывается хорошо… Все идеально! Мир, согласие и единение видов! Так не должно быть.

– Война тебе нравилась больше?

– С-самец! У тебя нет интуиции…

– Ты настолько не доверяешь арцам?

– Я и нашим уже не доверяю!

– Так я и думал. Боишься, что в поле подслушивают? Ты сходишь с ума от ненависти, Эхо. Только с сеятелями возмездия не связывайся, ладно?

Эхо схватила его за руку:

– Вернись домой, Ними!

– Зачем, если я нужен здесь?

– Ними, пожалуйста! – Эхо захлопнула ушные отверстия – это означало, что она не желает слышать отказ. – Я требую!

– Нет. – Он погладил ее пальцы. – Нет, Эхо.

– Пожалуйста, вернись, Ними, пожалуйста, мы снова уйдем в лес, подальше от них от всех, я требую, пожалуйста, Ними…

Арцы наконец догнали их. Ними церемонно поклонился:

– Моя сестра очень довольна экскурсией. Вызовите транспортник, она хочет вернуться домой.

Анна шла по глубокому снегу, проваливаясь почти по колено, и грызла прихваченное из дома ледяное яблоко. Тяжелый длинный плащ недовольно попискивал и менял режимы обогрева, пытаясь сохранить под своими складками оптимальную температуру. Анну обдавало то волнами жара, то прохладой. Снегоход понуро полз за ней, как верная собака, и периодически, усиливая сходство, с шумом стряхивал налипший снег.

Вдалеке, как переливающаяся огоньками скала, высился ее дом. В нем было около двадцати нежилых этажей – некоторые занимало оборудование для систем жизнеобеспечения, а на других стояла загадочная аппаратура, с которой работал папа. Кажется, эти приборы были как-то связаны с погодными установками. Папа, кстати, обещал сегодня устроить киносеанс с редкими трехмерными записями.

Под плащом зачирикал коммуникатор. Анна, недовольно бормоча сквозь яблоко, зажатое в зубах, выудила его. На фоне мельтешащих снежинок возникло светлое пятно маминого лица. Вокруг качались полупрозрачные ветви садовых деревьев, а мама беспомощно махала руками, разгоняя стайки маленьких крылатых существ.

– Анна! Нам опять с семенами подарок привезли! Они ягоды едят! И… – мама нервно засмеялась. – И поют, причем неплохо!

– Может, оставим? – Анна прислушалась к трелям, доносившимся из коммуникатора. – Отловим, в клетку посадим…

– Ну тебя! Поройся в энциклопедиях – что это за твари и как с ними бороться? У меня времени нет, они все сожрут, пока я искать буду…

– Хорошо. – Анна подключила энциклопедию и, поймав в рамку ближайшего незваного гостя, зафиксировала картинку. – Уже ищу… Борись пока чем можешь, я верю в тебя, мама!

– Я борюсь! – воинственно воскликнула мама и выбежала из кадра. – Мухобойкой!

Похожее изображение нашлось в разделе на букву «н».

– Нева-пятьдесят четыре, негляды… это еще кто… немертвые, Ненлия, неогуманизм… Неорута, нерест… Мам, нашла! Это нетомы! Каильские плодожорки!

– Конечно, дождешься от каильцев хорошего!.. Травить-то чем? У меня химикатов много, ты только скажи, чем брызгать.

– Не трави их. – Анне вдруг стало так жалко хрупкое существо с видеоиллюстрации, похожее на крохотную шестирукую фею. – Побрызгай соляным раствором, они от этого засыпают. А потом в вольер запустим, и пусть поют!

– Ладно. Но если хоть одна улетит…

– Мам, здесь написано, что они очень громко храпят. Мы обязаны это услышать!

– Принято, отбой. Пойду усыплять мерзавок.

Анна засмеялась и хотела было сунуть коммуникатор обратно под плащ, но вдруг задумалась. Снова включила энциклопедию, нашла букву «н» и стала быстро пролистывать. Неовы… неогуманизм… неожитийные легенды… неократия… неолит… неологика… неомары… Это оказались какие-то полуразумные мухи – определенно не омары. Неорута… неотии… неофиты… Слова начали путаться в голове, и она уже успела забыть, чем вообще интересовалась в этом разделе. Неояблики… Чудесно. Коммуникатор назойливо запищал, сигнализируя, что пора принимать лекарства. Анна вздохнула и направилась к снегоходу, который радостно и шумно отряхнулся.

Рад вошел в комнату, положил на стол карточку от своего модуля и огляделся, удивленный, что никто его не приветствует. По полу с тихим жужжанием пополз уборщик, старательно затирая почти незаметные глазу следы босых ног арца. Издалека доносился какой-то монотонный гул.

– Ними?

Растительный гамак покачивался на ветру, вокруг крупных белых цветов в воздухе плавала пыльца, от которой чесались веки и щекотало в горле. Рад осторожно приблизился к гамаку, заглянул в него и неожиданно чихнул. Гамак был пуст. Перед самым носом арца с ясно различимым хлопком раскрылся крупный бутон. Разразившегося очередью оглушительных чихов Рада спас уборщик, всосавший пыльцу и заботливо побрызгавший хозяина антигистаминным.

– Ними? – снова позвал Рад и внезапно испугался. – Ними!

На балконе шевельнулась какая-то тень.

– Я здесь.