Неучтенный фактор

А вот как с ним поступить – проблема. Диагноз Ветка поставила уверенно. Опасный случай. Такие люди недоверчивы и коварны, безжалостны и предусмотрительны. Тяжелейший вариант паранойи, лечить который на этой планете не умеют. Если такой человек обретает власть – последствия кровавы и запоминаются надолго. В истории Земли, с которой прибыли поселенцы на эту планету, таких громких имен отмечено с полдюжины. Кстати, там, на Земле, их все-таки лечили.

А вот что делать ей – вопрос еще тот. Держать мужика взаперти да под охраной – так ведь больной. А недоглядишь – убьет кого-нибудь или покалечит.

Этими размышлениями Ветка и поделилась за ужином. Разные люди, разный опыт. Может, чего и присоветуют.

– А может, сказать ему, что его Настену ушкуйники умыкнули?

– Кто такие ушкуйники? – Ветка сразу зацепилась за незнакомое слово.

– Лихие люди, что промышляют грабежом. Они в низовьях реки торговцев подкарауливают, что с Ледяного моря за мягкой рухлядью идут. А по осени поднимаются в наши места, роды лесные разоряют. Худой народ.

– Тогда есть два варианта развития событий. Первый – убьют Варнаву ушкуйники. Грех на нас будет. Второй – пристанет он к ватаге. Тогда нам несдобровать. Такие не знают жалости, и остановить их невозможно. – Ветка не могла согласиться с таким советом.

– А может, к ведуну его послать. Про то, что Настена его здесь, жива и здорова, не говорить. А присоветовать к ведуну сходить, чтобы погадал насчет того, где дочку искать. Человек этот – странная бестия. Кого хочешь запутает. Может, и этому Варнаве мозги вправит?

– Кстати, кто этот ведун? Кто его видел? – После новости об ушкуйниках Ветка понимает, что слишком долго пренебрегала сведениями об этой местности, ее обычаях и нравах. Непростительное высокомерие, за которое можно поплатиться.

О ведуне рассказать толком никто ничего не смог. Живет странный человек в стороне от всех. На других не похож. Говорит непонятно, людей чурается. Однако был случай, спас девушку от росомахи. Убил зверя громким звуком шагов за двести, подошел, забрал добычу и отправился восвояси. Оттого и идет о нем молва как о кудеснике, а только ни добра, ни зла от него никто больше не видел.

Упомянули еще о том, что пытался этот ведун торговать гвоздями, зеркальцами и бусами, но плату просил только мехами и цену ломил несусветную. Потому к нему особо и не ходят.

Через сутки Варнава Капкан «подслушал» разговор охранников о том, что только ведун ворожбой и камланием может узнать хоть что-то о судьбе его пропавшей дочки. И сбежал. А Настену с ее молодым охотником увез Федор на неделю пути вверх по реке. Припасу им дали, инструментов, гвоздей, помогли возвести избушку, да так и оставили дальше прятаться.

А вот новость об ушкуйниках Ветку серьезно насторожила. За год она привыкла, что люди здесь друг к другу относятся бережно, что насилие практически не встречается, разве детишек за шалости мать отшлепает. И вдруг выясняется, что шайки местных разбойников могут в любой момент налететь и учинить грабеж. Попросила Рика подогнать ей по фигуре доспех из комплекта матросской амуниции, что прихватили с собой из Вернской цитадели.

Рик ласково погладил ее по круглому животу, ухмыльнулся в бороду и аккуратненько снял мерки.

* * *

Рожала Ветка тяжело. Мучилась несколько часов. Было очень больно и страшно. А потом, когда все кончилось и она убедилась, что мальчишка получился, отключилась. Очнулась с ощущением, что ее катали стиральным катком и отбивали вальком. Ныла каждая косточка, стонала каждая мышца, суставы ломило. Позвала Нику и пристрастно расспросила обо всем, что происходило. И решила, что со следующим опытом в этой области подождет несколько годиков.

Двумя неделями раньше родила Маланья, жена Молчана. Ветка принимала у нее роды. Все прошло легко и просто. Через несколько часов мать уже давала распоряжения по хозяйству, а утром следующего дня с утра была на ногах и занималась своими обычными делами. Хорошо иметь крупное телосложение и широкую кость. Тогда выполнение биологического назначения дается значительно легче.

* * *

– Ушкуйники! – Вопль проник сквозь стекла и заставил Ветку посмотреть в окно. Народ метался на подворьях. Из-за поворота ерика к пристани приближались три большие лодки, наполненные вооруженными мужчинами.

Ветка завернула кроху Теда в одеяльце, положила в корзину, добавила туда стопку чистых пеленок и все это сунула в руки Пелагеи.

– Быстро в лес! Спрячься. Если увидишь, что нас одолели – беги. Люди тебя приютят, не дадут погибнуть.

Матросский доспех не так хорош, как панцирь офицерский. Зато его легко надеть. Через полторы минуты Ветка со щитом и тесаком уже стояла на спуске к пристани и смотрела, как из приставших лодок выходят люди с мечами и копьями и с неспешной основательностью собираются в строй, прикрываясь щитами.

До них всего полсотни шагов. Их почти три десятка. И они абсолютно уверены в себе. А за ее спиной гомонит встревоженный городок. Убегают в лес, уносят детей, уводят скотину. На птичьем дворе, если бы туда забрел волк, был бы такой же переполох.