Неучтенный фактор

– Возьмите то, чем вам удобнее. – Ветка показала на груду учебного оружия.

Парень выбрал обычную саблю и нормального размера круглый щит. Интанцы – бойцы знатные – предпочитают такое вооружение. Веткины кортик и маленький щит-налокотник кажутся игрушками по сравнению с ними.

Сошлись. Ветка действовала аккуратно. Удары шли очень сильные и следовали быстро. Отбивала их не вполне, а скорее отводила. Наконец улучила момент, резко ускорилась, увернувшись от очередного выпада, и дала наглецу по заднице. Тот осерчал, но стал действовать внимательнее и разнообразней.

И тут, перескочив подсекающий удар, Ветка ринулась обеими ногами в щит. Крутнулась и осталась на ногах, а противник ее не устоял. Поднялся обозленный и бросился яростно. Пришлось вертеться, отбивая этот вихрь атак. И в момент очередного короткого замаха успела подсесть и толкнуть пяткой ногу, на которую пошел вес. Сабля взметнула песок, а ее владелец получил чувствительный укол в грудь.

– Эй, Ариэль! Тебя уже трижды вздули. Отойди-ка в сторонку. Не откажите, госпожа мичман, окажите честь. – Еще один морской пехотинец просит позволения поупражняться с ней в искусстве боя. А поскольку делается это вежливо, отказывать неловко. Этот не грубил и в схватке. Удары наносил быстрые, выпады делал стремительные, защищался эффектно.

Через несколько секунд Ветка поняла, что это настоящий мастер. Не испугалась. Насторожилась, сконцентрировалась. И постаралась, как могла. Несколько минут не прекращался стук деревянных сабель одной о другую и о щиты. Когда наконец бойцы остановились, сделав шаг назад, победителя никто бы не определил из тех, кто наблюдал. Но Ветка чувствовала, что ее просто не стали побеждать.

Собственно, и она несколько раз не наносила решительного удара. Дело в том, что при этом она наверняка бы серьезно травмировала соперника. Даже деревянное оружие при достаточно энергичном ударе может, скажем, сломать ребро. А если удар менее быстр – его успевают перехватить. Или уклониться. Так что, возможно, ее соперник просто ответил ей взаимностью, хотя она была в доспехах, а не в парусиновой рубахе, как он.

Вечером в палатке, где столовались офицеры, разговор зашел о бесполезности их пребывания в этом месте. Запасы воды, привезенной с собой, начинали подходить к концу. Да и качество ее ухудшилось. Жарко. А до назначенного срока прибытия смены оставались почти две недели. И тут прозвучал сигнал тревоги. Наблюдатель обнаружил группу кораблей. Через полчаса сообщил, что по размерам очень похожи на интанские ладьи. А еще через час эскадра вышла в море на перехват неприятеля.

Кажется, это был для Ветки последний выход в море в качестве члена команды. Вместо неприятеля прибыло им на смену новое звено сторожевых ладей, и пришла знакомая «БЛ17». Она привезла приказы и увезла с собой Ветку и Рика. Их обоих вызывали в Роузи для получения новых назначений. Так что господин Каяцу принял на себя обязанности, о которых мечтал с тех пор, как интанская стрела зацепила ему сухожилие на ноге.

* * *

А дома, как Ветка и предполагала, приказом штаба флота она и Рик были направлены «для дальнейшего прохождения службы» в распоряжение Его Величества.

Папенька усадил их в своем кабинете на диванчик и без предисловий сообщил, что через полгода наследной принцессе, то есть Ветке, исполняется шестнадцать. И ей предстоит заниматься деятельностью престолонаследницы. Соответственно, ее мужу следует подготовиться к исполнению роли принца-консорта. И началось. Этикет, причем всех дворов, какие только известны. Обращение с прислугой – это тоже важно для создания имиджа. Танцы. Постановка речи для официальных случаев. Родословные царствующих семейств. Ношение одежды и, как следствие, – бесчисленные примерки.

Ветка пережила это относительно легко, но Рик страдал отчаянно. Особенно он мучился с перчатками. Только через месяц огрубевшая от весел кожа ладоней сменилась, и дела пошли на лад. Да и вообще его успехи в деле вхождения в придворную среду делали ему честь. Лишь сейчас Ветка поняла, зачем маменька содержала этот пустопорожний мирок маленького двора, где пажи и фрейлины непрерывно поддерживали атмосферу торжественной значительности совершенно бессмысленных занятий.

Ее это здорово удивляло. Дочь министра двора – третью фрейлину – она встречала и в иной обстановке. Она хирург. Когда случалось в корпусе кому на тренировках что-то сломать, ее приглашали в лазарет. Однажды Ветка видела, как та латала открытый перелом. Гоняла помощников – только держись. А при дворе:

– Не соблаговолите ли?

– Не позволите ли?

– Чем могу быть полезна?

Создавалось впечатление игры. Как будто эти люди где-то живут нормальной жизнью, а сюда приходят провести немного времени притворяясь черт-те кем.