Неучтённый фактор

-Стукнуло эльфам что-то в головы – а они здесь первыми появились и за растительность отвечают. Так и живём в потенциальном компосте.

М-да. Вот тебе и романтика.

После её ухода я посрывала с себя одежду, с удовольствием погрузилась в воду, методом проб и ошибок определила содержимое горшочков и, наконец смогла отмыться с ног до головы. Уголёк, кстати, не только подогревал воду, но ещё её и очищал, так что я добрых два часа отмокала, пару раз даже задремав.

Очередной раз нахлебавшись воды, я всё-таки выцарапалась оттуда, да так и заснула поперёк кровати, не найдя сил даже накрыться.

Ох, как меня испугало собственное отражение!

Нет, вполне понятно, почему я первым делом бросилась по пробуждении к зеркалу: новое место, хочется произвести благоприятное впечатление, а тут – всё болит, даже нос.

Вообще-то, я считаю себя очень симпатичной и со всеми зеркалами дружу, но это – захотелось немедленно занавесить: синяки и ссадины мало кого красят, а я, мало того, что всю физиономию местной флорой себе расцарапать успела, так ещё где-то и нос расквасить умудрилась, отчего тот распух и лицо приобрело сходство с лошадиной мордой. Волосы стояли дыбом, сбившись в колтун. Пойти, что ли, Ворроку-старшему предложение делать? Какая гармоничная пара получится: престарелый доход-инвалид и юное, но уже вполне профессионально выглядящее пугало масштаба колхозного поля. Ой, и фингал под глазом, похоже, намечается....

Я села перед зеркалом и вгляделась в своё отражение.

М-да. Досталось мне по дороге. Ладно, попробую хоть эту паклю на голове расчесать. Не лишиться бы большей её части в процессе.

Пакля распалась на отдельные волосинки при одном прикосновении гребня. Дивный у них шампунь!

Порадовавшись хоть этому, я огляделась.

Более роскошного помещения мне видеть ещё не приходилось: выдержанный в готическом стиле интерьер, массивная мебель из чёрного дерева, стены обиты толстым тёмно-синим шёлком с вышивкой серебром (значит, врут книги, утверждающие, что оборотни боятся этого металла), тяжёлые статуэтки, изображавшие волков во всевозможных видах - чёрный мрамор, могу поспорить. А на полу – пушистая шкура какого-то животного; мои ноги по лодыжки утонули в густом меху. Даже моя „ванна“ оказалась не простой бочкой, сделанной из сосны, а глубокой, довольно изящно вырезанной из цельного куска неизвестного мне тёмного дерева ёмкостью. В такой не отказалась бы поплавать и пресловутая Пэрис, я думаю.

Тяжёлые шёлковые занавески на обоих окнах. Нет, не так. Занавеси из тяжёлого толстого шёлка тёмно-синего цвета... Не хочу знать, сколько это стоит.

Какое-то безобразно обеспеченное средневековье.

Ночная гонка и заплыв казались страшным сном, а одежда, грязной горкой лежавшая рядом с „ванной“, абсолютно не вписывалась в обстановку и вызывала отвращение. Но, не голой же ходить? Я стянула с кровати атласное покрывало и очень вовремя в него завернулась: в дверь постучали (судя по звуку – чьей-то головой), и раздалось одновременное:

-Это Мара.

„Выспалась?“

Отпихивая друг друга, брат с сестрой ввалились внутрь.

„Ой, девица, и красавица же ты!“- взъерошенный волк оглядел меня с ног до головы.

-Маркин! – возмутилась Мара, а я ехидно уточнила:

-Так Мар это от Маркина? А я-то думала – от мартышки, или от маргинала...

-Что такое „маргинал?“- хором поинтересовались оба.

-Идейно неработающий алкоголик или деклассированный элемент. Выбирай, что больше нравится.

-Ему всё подходит, – фыркнула девушка. – Мар, ты бы перевоплотился хоть.

„Да запросто!“ – обрадовался волк.

-Снаружи! – черноволосая красотка со значением взвесила в руке гребень.

Делано ворча, оборотень очистил помещение.

-И одеться не забудь! – крикнула я вслед. – Завёл, понимаешь, моду голым задом светить. Может, твоего второго братца навестить?

Она покачала головой.

-Мы не приветствуем зрителей в процессе регенерации. Я у него сегодня уже побывала, процесс идёт так, как полагается, так что не беспокойся. Сам придёт, когда восстановится. Ну, ты голодная, или сразу в библиотеку пойдём?

Я покосилась в зеркало.

-Так и пойдём?

Бросив задумчивый взгляд на грязную кучку на полу, Мара улыбнулась.

-По коридору можно и так.

Наверное, оборотни привыкли, что по замку шастают голые девицы в одеяле: на мой, более, чем экстравагантный вид никто и не чихнул. А жизнь в замке, между прочим, била ключом. То и дело из-за угла выпрыгивали волки, сталкивались с людьми, но без жертв разбегались в разные стороны.

-Это всё оборотни? – полюбопытствовала я, наблюдая, как рассерженная женщина лет тридцати пяти охаживает в два раза большего её зверя кухонным полотенцем. Волк вяло огрызался, пытаясь спрятаться под собственным хвостом, но по-джентльменски не кусался.

-Это, как раз, человек, – хихикнула Мара. – У нас есть три смешанные пары, и это – одна их них.

Избиваемый муж, тем временем, позорно бежал. Дама деловито встряхнула полотенце и невозмутимо пошла по своим делам.

-Вот, – моя проводница открыла очередную массивную дверь и поставила меня перед большим зеркалом. – Сосредоточься на том, что хочешь на себе видеть, и иди в отражение.

Я недоверчиво хмыкнула.