Неудачная дочь (СИ)

Хлодвиг снова уехал на долгие месяцы, а Мишель впервые поняла, что такое настоящая тоска по любимому мужчине.

Глава 16

Филиппа сама не верила своему счастью. Это же надо, чтобы так повезло!

Когда их троицу: её, Детку и Коротыша, распределили на работы при бане, она ещё не понимала, как это удачно, так как не знала своих будущих обязанностей.

Но следующий месяц показал ей все преимущества нового положения, и Филиппа не уставала каждый вечер, засыпая в своей тёплой постели, от души благодарить Богов за их помощь.

Теперь девушка была просто счастлива, что попала именно в палаточники! Как же глупо и по-детски было желать другого, только затем, чтобы показать, что она не хуже своих друзей и остальных парней!

С Тилем и Бартом Филиппа весь месяц почти не виделась. Они с раннего утра до позднего вечера пропадали на изнурительных тренировках или в конюшнях. Конники сами заботились о лошадях. Новенькие далеко не сразу получат своего коня. Это право парням ещё надо было заслужить.

Каждое утро в военной крепости начиналось с побудки. Когда резкий звук сигнальной трубы пронзал спящие казармы, все бойцы прямо в нательном белье, сломя голову, перегоняя друг друга, неслись на первую за день общую тренировку, в любую погоду. Потому, что десять бойцов, прибежавшие на утреннее построение последними, после обеда должны будут чистить отхожие места.

Однажды ночью, Филиппа с Коротышом тонкими полосками ткани привязали одного из бывалых палаточников за щиколотки к кровати. Поганец развлекался тем, что постоянно задевал новеньких, и, проходя мимо, давал им болезненные щелчки в лоб. Он, конечно, быстро развязался или порвал путы, но, всё же, прибежал последним из их казармы. Злобные ругательства и угрозы неведомым вредителям доносились до всех, кто проходил мимо отхожего места, всё время, пока бывалый палаточник занимался там уборкой. Филиппа скрывала довольную улыбку: отлично наказали мелкого мерзавца.

Не участвовали в утренней тренировке только те палаточники, которые в этот день отвечали за завтрак, да сторожевые на своих постах. Сам аштуг Хилберт по утрам часто бежал во главе отряда.

Эти занятия до завтрака были похожи на те, что были у призванных в тренировочном лагере: бег вокруг крепости, отжимания, приседания. Обычно, сотни всегда бежали скученно, каждый боец держался своих. Но именно на этих тренировках Филиппе, хотя бы издалека, удавалось увидеться с Тилем и Бартом, взмахнуть им приветливо рукой и получить такой же приятельский жест в ответ.

Потом, туги давали всем своим бойцам команду оправиться, привести себя в порядок и явиться на завтрак.

Этот момент был самый тяжёлый для Филиппы за весь день — оправляться приходилось со всеми. Невысокие перегородки в отхожем месте плохо защищали её девичью стыдливость. Когда она приседала, голова оказывалась поверх них, и сколько Филиппа ни прикрывала глаза, а непотребное нет-нет и попадалось в поле её зрения, да ещё такое, что мужчины даже жёнам не показывают. Но… или так — или класть в штаны… Переждать и зайти после всех по утрам пока никак не получалось.

Время после завтрака снова было отведено для тренировок, обязательно, для всего отряда, включая палаточников. Только на втором за день занятии каждая сотня работала отдельно, со своим тугом. Это была совсем другая подготовка: они учились драться, стрелять, носить тяжёлые щиты, ездить верхом, перестраиваться, и многое другое. Это были самые сложные за день занятия для всех бойцов, не только для новичков.

Харбин гонял своих по тренировочной площадке, как собак, не выпуская из рук излюбленный хлыст.

Правда, тут, у туга палаточников однажды вышло неудобство. В один из первых дней он был так неосмотрителен, что хлестнул Детку. Огромный парень тонко завизжал от боли и заплакал, как дитя. Филиппа еле его успокоила, зло косясь на начальника. С того момента Харбин ничего не мог поделать с увальнем. Едва он пытался приблизиться, Детка кидался бежать и скрючившись, прятался за спину маленькой Филиппы. Всем окончательно стало понятно — как воин он совсем не годится. Что это за боец, который не воспринимает приказы?

Наступил момент, прямо во время очередной тренировки, когда Харбин встал перед выбором: либо забить неподчиняющегося парня насмерть, либо, всё же, попытаться что-то с ним сделать.

Филиппа, почуяв нехорошее, упала перед тугом на колени.

— Туг Харбин у него ум маленького ребёнка, но он, просто, на редкость сильный. Я присмотрю за ним, обещаю. Детка может быть полезным, очень-очень полезным! Прошу… умоляю… только не убивайте…

— Будешь отвечать за его промахи, грехи и ошибки своей шкурой, согласен? — пристально глядя на Филиппу, спросил туг.

— Да… — сказала тихо, неуверенно, но, тут же, сразу крикнула, испугавшись, что туг передумает. — Да!!!! Да!!!

Так, у Филиппы появился личный подчинённый боец. Обычно, тех, кого назначали отвечать за что-то, в отряде называли старшими или главными. Поэтому вся сотня согнулась от хохота, когда, через мгновение после достижения соглашения, туг на всё тренировочное поле скомандовал: