Неудачник

— В чем дело, брат? — Он улыбается, но, когда Дюк встает передо мной, он уже не такой дружелюбный.

— У меня его нет, братан. — Я смотрю мимо него, через его плечо, чтобы продолжить наблюдать за игрой позади него.

— Знаешь, у тебя очень плохое отношение. Я думал, ты уже понял, что нужно проявлять уважение.

Я не могу удержаться от небрежной ухмылки. — Не знаю, что тебе сказать. Наверное, я медленно учусь.

— Эй, Дюк. Если ты в настроении приставать к кому-то всю ночь, мне бы не помешал хороший секс. — Лоусон прислонился к дверному проему, красноглазый и нервный, несмотря на свою ленивую ухмылку. Он ускользнул несколько минут назад и вернулся с проводами.

— Извини, Кент, даже если бы я и замахнулся на это, я бы не тронул твой однодюймовый шест десятифутовым, — отвечает Дюк, и я не могу отрицать, что мне нравится размер шеста. Засранцам не должно быть позволено быть смешными. — Кто знает, где был этот член.

— Я могу сказать, где он был, — услужливо говорит Лоусон. — Прошлой ночью он попал в точку G твоей сестры.

Рядом со мной я слышу, как Фенн вздыхает. — Опять эта чертова сестра, — бормочет он.

— Простите? — Глаза пылают, Дюк бросается на него. — Давай, придурок. Скажи это еще раз. — Он хватает Лоусона за рубашку, пока другой парень смеется.

— Я сказал, что вчера вечером я оттрахал твою младшую сестру.

Сайлас, который молча занимался своими делами в углу, бросается между Лоусоном и кулаком Дюка.

— Ладно, хватит. Игра окончена. — Он выталкивает Лоусона, который продолжает сыпать насмешками, обратно в коридор. — Он говнюк, ясно? — Сайлас говорит Дюку, чтобы разрядить обстановку. — А чего ты ожидал?

Дюк окидывает Сайласа тяжелым взглядом. — Тебе лучше забрать своего парня. Когда-нибудь у меня не будет такого хорошего чувства юмора.

На этом вечер закончен. Сайлас запирает Лоусона в их комнате, а Дюк уходит со своей командой. Я чувствую, что Сайлас часто проводит такие ночи, нянчась со своим соседом по комнате. Но это лучшее развлечение, чем бильярд, это точно.

Может быть, это место не будет таким уж занудным, в конце концов.

ГЛАВА 15 ЛОУСОН

Есть момент, когда утро впервые пробивается сквозь пелену сна. Я лежу, прислушиваясь к вою сирен и звукам распада, гадая, какие беспорядки произошли за ночь. А потом я чувствую разочарование, потому что мир такой же, каким я его оставил.

Когда я был маленьким, фильмы заставляли нас верить, что апокалипсис неизбежен и антиутопия не за горами. В любой день мы могли проснуться от того, что общество разрушено, а на улицах царит анархия. Опустошенные останки человечества.

Вместо этого, будильник на моем телефоне приказывает мне посрать, принять душ и побриться для еще одного дня утомительного однообразия. Вечность на этом колесе обозрения разочарований.

— Вставай, чувак. — В другом конце комнаты Сайлас уже шевелится. — Ты опять опоздаешь.

— И все равно, я не могу сделать ни единого гребаного шага по этому поводу.

— Да ладно, Лоусон. Я не каждый день этим занимаюсь. Поднимай свою задницу из постели.

— Назови мне вескую причину.

— Дай себе повод. — В его тоне слышится раздражение. Его уже тошнит от моего дерьма, и это только в конце нашей первой недели. Сайлас теряет хватку. Когда мы познакомились, я мог растянуть его терпение как минимум на семестр.

Я вздыхаю. — Я бы убил за самоубийство.

— Чувак. — Сайлас останавливается, чтобы укорить меня взглядом. — Это отвратительно.

— Отлично. Может, мы пустим слух, что тренер по фехтованию руководит секс— культом первокурсников из своего подвала?

— Тебе нужно хобби.

— Что, по-твоему, я тут плел? — Я сглатываю стон, жалея, что не знаю, как это объяснить. Скука и то, что она делает со мной.

Поверьте, скука — не идеальное состояние для человека с моей склонностью к саморазрушению. Это ружье на камине, которое всегда направлено на мою голову.

Мне нужно постоянное развлечение. Мне нужно отвлечение и вечное движение. Предоставленный самому себе, я склонен к беспокойству и беспорядку. Застой затягивает меня обратно в мою собственную голову, где мне напоминают, почему я не хочу проводить там много времени. Оказывается, мы не ладим — я и я.

— Я беру больничный, — говорю я Сайласу, наблюдая, как он расхаживает в полотенце. Я позволяю себе задержаться на воде, все еще стекающей по его мускулистой спине, лишь на мгновение, прежде чем перевести взгляд на потолок.

Несмотря на себя, Сайлас усмехается. — Лень — это не медицинское заболевание.

— Я страдаю от смертельной скуки.

— И это смертельно, да?

— Может быть.

— Тогда лекарство… — настаивает Сайлас, бросая полотенце перед шкафом и натягивая боксеры. — Это вытащить свою задницу из постели. Обещаю, ничего интересного не случится, если ты будешь дрочить здесь весь день.

— Ладно, договорились. Ты подрочишь мне, а я оденусь.

На что я фыркнул. — В твоих мечтах.