Неудачник. Книга вторая

– Познакомьтесь с ещё одним моим другом, – сказал герцог, показывая на стоявшего особняком мужчину. – Это шевалье Олег Кобзев. Жены у него, к сожалению, нет.

– Вы знаете о своих способностях мага? – обратился к нему Клод.

– Знаю, – ответил шевалье. – Они есть у всех пришельцев. Только у меня их так мало, что я предпочёл потратить деньги и время на тренировки с оружием. В результате получилось уцелеть на дуэли с нашим хозяином, а потом с ним подружиться.

– А из-за чего дрались? – спросила Хельга.

– Из-за вас, – засмеялся Олег. – Я имею в виду не лично вас, а женщин.

– Прошу к столу, – сказал Клаус. – Юлия, вы меня так и не простили?

– Ладно, – сжалилась девочка. – Папа, я дам ему руку.

Гости с улыбками проследили за тем, как Клаус ввел девочку в трапезную, и последовали за ними. Все расселись за большим столом, а дочь Клод посадил рядом с собой, положив ей под попу захваченную из гостиной подушку. Сначала молча ели, а утолив голод, перешли к разговорам.

– Вы счастливый человек, граф, – с нескрываемой завистью сказал Барман. – У вас не жизнь, а сплошное приключение, и вам всегда и во всём везёт.

– Из последнего приключения я привёз одного пришельца, – сказал Клод. – На Земле он был писателем и писал о всяких выдуманных мирах.

– Ему повезло, – заметил шевалье Кобзев. – Именно в такой мир он и попал.

– Да, он мне так и сказал, – согласился Клод. – Первое время он учил язык, а потом я помог ему стать настоящим магом. Учиться ещё долго, но уже многое может, хоть и на моей силе. Но ему скучно заниматься одной магией. Хочу, говорит, писать книги.

– У писателей шило в заднице, – непонятно выразился шевалье. – Они не могут не писать.

– Владимир тоже говорил про какое-то шило, хотя я и не понял, зачем это было сказано, – продолжил Клод. – Но я говорю о нём не просто так. Он надумал писать книгу о моей жизни.

– Вы только начали жить, – не понял Клаус. – О чём писать?

– До нашего отъезда к графу Бекеру пришелец заставил меня рассказать о детстве, учёбе и бегстве в империю. О том, что было здесь, я тоже рассказал, но, понятно, не обо всём. Помимо меня он мучил расспросами жену и тех моих спутников, кому не повезло попасть в его цепкие руки. И знаете, что он сказал? Какой же вы, говорит, невезучий, барон! А о том, что событий мало на книгу… Владимир сказал, что он не уложится в одну.

– Тогда тем более завидно, – сказал Клаус. – Я говорю не о книге, а о вашей жизни.

– Мне не нужны его подвиги! – сказала Хельга. – Что хорошего в том, что жена постоянно трясётся от страха из-за мужа? И дело не в том, что я его мара и его конец – это и мой тоже, а в нём самом! Пока я могла с ним ездить, было как-то легче.

– В вашей последней поездке тебя чуть не перерубили пополам! – сердито сказала Мануэла. – И глаза были, как у варёной рыбы! Знаешь, как он переживал?

– Зато я спасла ему жизнь! – возразила Хельга.

– Вы героическая женщина, графиня, – сказал ей Брунд, – но вы неправы. Не могут мужчины постоянно сидеть рядом с вами. Жизнь без риска – это… не жизнь! Не возьмёте нас с собой, граф? Вместе и веселее, и не так опасно.

– Куда я вас возьму, господа? – спросил Клод. – Если за два дня не приедет северное посольство, меня порталом отправят в Вирену и заберут точно так же. Это моё родное королевство, но в нём многое поменялось, поэтому я могу влипнуть в неприятности из-за незнания простых вещей. А вы там вообще ничего не знаете, начиная с языка. И переправлять порталом толпу тяжелей, чем одного человека. Вот когда я смогу это делать сам, отправлю вас куда угодно.

– Вирена отпадает, – согласился Клаус, – хоть и жаль. А что вы сказали о посольстве?

– Скорее всего, к нам приедет кто-нибудь от Аделрика, – объяснил Клод. – Он рассчитывал на то, что мы очутимся между Севером и Югом, но южане выбыли из войны, а одному ему её не выиграть. К тому же его ещё кое-чем напугали.

– И чем, по-вашему, всё закончится? – спросил Барман.

– Как и все войны, эта закончится миром. Наверное, Мартин, мы с северянами поделим Крамору. Это не моё предсказание, а моего писателя, но я с ним согласен.

– И император пойдёт на то, чтобы отдать им часть провинции? – не поверил Клаус.

– Я говорил вам то же самое, – сказал Кобзев, – а вы не поверили. Триста лет назад империя была посильнее нынешней, а императору пришлось отпустить четыре провинции. Зато империя перестала драться с северными дикарями, предоставив это удовольствие новым королевствам. Иногда полезней что-то отдать, чем пытаться удержать из последних сил.

– С кочевниками подраться не получилось, – с досадой сказал Клаус, – южан разгромили маги, а теперь ещё и с Севером помирятся! И как жить? Вам хорошо, Клод! Уже набрали приключений на целую книгу, даже на две!

– Когда ты только повзрослеешь! – улыбнулась Мануэла, с любовью глядя на мужа. – Тебе бы только драться!

– А Юлия заснула, – заметила Герта. – Усыпили вы ребёнка своими разговорами.