Неудачник (ЛП)

Когда Лоусон приставал ко мне по этому поводу в классе, у него создалось впечатление, что я забочусь о сексе. Только дело не в этом. Конечно, я испытал приступ раскаленной добела ревности, когда понял, что моя девушка и сводный брат видели друг друга голыми, но это было ничто по сравнению с тем, что я почувствовал, когда услышал, что они решили солгать мне об этом. Это было нечто среднее между неподдельным гневом, смущением и странным чувством собственной никчемности, которого я никогда не испытывал за всю свою жизнь. Как будто я недостаточно значил для них обоих. Как будто я не заслуживал их честности.

И все же мне не следовало так набрасываться на Слоан. Я мог бы просто попрощаться и оставить все как есть. По правде говоря, я и не знал, что во мне есть столько заботы, чтобы так сильно пострадать. Что подкрепляет мой изначальный инстинкт: нет ничего хорошего, когда речь идет о чувствах. Случайные связи защищают всех. Чисто и просто.

Ладно, хватит. В моей голове полный бардак, и я больше не могу сидеть здесь и слушать свои мысли. Отключив свои экраны, чтобы любопытные глаза не видели, что я делаю, я выхожу из общежития, чтобы прогуляться. Может быть, свежий воздух поможет избавиться от шума и заторов, из-за которых моя голова чувствует себя как банка из-под газировки, набитая камнями.

Малейший намек на холод разносится по ветру. Вот уже несколько дней погода угрожает смениться более низкими температурами, что кажется жестокой насмешкой после того, как мы провели лето и часть осени в заднице сатаны. В этот момент я бы отрезал палец на ноге, чтобы увидеть, как он опускается ниже восьмидесяти градусов.

Я планирую направиться к одной из пешеходных троп, которые огибают восточную границу кампуса, когда ко мне несется пара буйных золотистых ретриверов. Короткая и пугающая паника охватывает меня, ожидая, что Слоан появится. Вместо этого Кейси подбегает, чтобы успокоить собак.

— Извини за это, — говорит она, задыхаясь. — Они немного пере возбуждаются.

Я не знаю, как много Слоан могла рассказать своей сестре, но Кейси одаривает меня теплой улыбкой без намека на обиду.

— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, все еще настороже. Часть меня ожидает, что Слоан подкрадется ко мне сзади и врежет мне по яйцам.

— Знаешь, я вроде как живу здесь.

— О, да. Я тоже.

Это чертовски неловко. У нас никогда раньше не было нормального разговора, и мне ужасно больно быть вежливым, когда я думаю, что Слоан всю неделю проклинала мое имя.

— Итак… — Кейси бросает собакам теннисный мяч, который заставляет их бежать за ним. У нее довольно хороший бросок. — Не хочешь объясниться?

Да, Слоан разговаривала с ней, все в порядке. Как много она ей рассказала — это совсем другая история.

— Моя сестра всю неделю хандрила по дому, потому что ты отказываешься ее выслушать. Не круто, ЭрДжей. Нехорошо.

Христос. Даже в ее мягком, сладком голосе Кейси есть какой-то огонь.

Я печально вздыхаю. — Я не думаю, что это хорошая идея для нас двоих — вести этот разговор.

— Почему? Потому что у нее с Фенном был секс?

У меня отвисает челюсть. Ну, я этого не предвидел.

— Кто тебе это сказал? — Спрашиваю я, прищурив глаза.

— Фенн. Несколько дней назад.

Это ставит меня в тупик. Какое-то время это был плохо охраняемым секретом, что Фенн влюблен в нее, обманывая себя. На самом деле, он чертовски одержим. Почему он не сделал ни одного шага или не двинулся дальше, я не могу сказать. Но, похоже, последнее, чего он хотел бы, — это бросить тень на возможность того, что они когда-нибудь будут вместе. Может быть, чувство вины наконец победило? Я не знаю, делает ли это его чуть менее ублюдочным, что он солгал своему брату, но не Кейси. Судьи все еще не определились с этой системой подсчета очков.

— В любом случае, это странный разговор с младшей сестрой Слоан, — наконец отвечаю я, засовывая руки в карманы.

— Или, — говорит она с дерзкой усмешкой, — я именно тот человек, к которому тебе следовало обратиться в первую очередь.

Мы начинаем идти вместе. Поначалу она почти ничего не говорит. Я позволяю собакам отвлечь меня, когда одна из них вкладывает мяч мне в руку, чтобы бросить его. С каждым возвращением они подталкивают меня к тому, чтобы я бросал его дальше. Что бы ни было в присутствии Кейси, она оказывает на меня успокаивающее действие. Назовите это хорошей энергией. Или, может быть, я тянусь, ищу любой предлог, чтобы почувствовать связь, которая, по крайней мере, близка Слоан. Обманываю себя, заставляя поверить, что кофе без кофеина утолит тягу.

— Я хороший слушатель, — уговаривает она, говоря мне не так много слов, она чувствует, как слово «рвота» поднимается у меня в горле, как желчь. — Если есть что-то, что ты хочешь сказать, снять тяжесть с груди…

Должно быть, она наложила на меня какое-то хитроумное заклинание, потому что оно работает. Прежде чем я успеваю остановить себя, настоящий шведский стол из моего подавленного дерьма выливается наружу. Мне было бы стыдно, если бы я мог остановиться достаточно быстро, чтобы что-то почувствовать.