Неудачница: перезагрузка (СИ)

Глеб резко поднимает взгляд на моё лицо. Видно, что это определение ему знакомо.

Успел выпытать термин у кого-то из «нежелательных лиц»?

— Я… — выдыхает он, — я никогда…

— Да? — смотрю на него с болезненной улыбкой, — серьёзно?.. А что ты, по-твоему, сейчас делаешь?..

Ладони Бондарёва сжимаются в кулаки, а в следующее мгновение меня отодвигают за широкую спину (я успеваю лишь поднять взгляд и увидеть светлые волосы), а по бокам от Глеба вырастают Бесов, Лина и… Татьяна.

— Хватит, Глеб. Поиздевался над девочкой — теперь отпусти её, — произносит наследница семьи Хейфец, глядя на Глеба серьёзно и сосредоточенно.

— Это что, группа поддержки? — усмехается Бондарёв, ничуть не теряясь от смены обстоятельств, — Или мне стоит позвать охрану?

В его глазах нет напряжения, лишь искреннее недоумение.

— Это группа помощи, — говорит Лина, глядя на Глеба с лёгкой грустью, — Помощи тебе, Бондарёв. Потому что сейчас она тебе очень нужна.

— И как мне это понимать? — цедит Глеб, оглядывая своих «помощников», окруживших его со всех сторон.

— Как заботу о тебе, — неожиданно спокойно произносит Макс, — пусть эта забота сейчас кажется тебе предательством.

— Отнял у меня девушку, а теперь предлагаешь свою заботу? — брюнет недоверчиво усмехается, недобро глядя на Вознесенского.

Я цепляюсь за его костюм на спине. Почему-то становится страшно за Макса.

— Я никого не отнимал. Я решил рассказать ей о своих чувствах. О тех самых чувствах, которые я скрывал всё это время, заботясь о тебе, — вновь ровно произносит блондин.

И я вдруг понимаю… то, что не доходило до меня раньше… Ведь он говорил мне об этом, тогда, в машине! Говорил, что они втроём заботятся друг о друге. Совершенно искренне. Потому что они все — настоящие друзья, пусть Глеб сейчас этого не понимает. Я не стану себе врать: тот факт, что Макс скрывал от меня свои чувства, слегка беспокоил меня. Но теперь, глядя на озлобленное лицо Бондарёва, я понимаю, почему он так поступил. И я сама дала блондину зелёный свет на действия, когда сказала, что между мной и Глебом нет никаких чувств — что я лишь притворялась его девушкой…

— Слишком много заботы от такого близкого друга, — скалится Бондарёв, с ненавистью глядя на Макса, и мне становится его жаль.

Не Глеба. Моего блондина. Я очень четко чувствую, как сильно ранит его Глеб своими словами: спина под дорогим серым костюмом напрягается, а сердце бьётся так же гулко, как и моё. Я чувствую это… и мне становится невероятно грустно…

Грустно от всего этого…

— Тогда, может, ты примешь заботу не от близких друзей? — неожиданно произносит Татьяна.

Все переводят взгляд на неё.

— О чём ты? — не очень вежливо спрашивает Глеб.

— О новогоднем подарке. Думаю, ты сейчас рассуждаешь, на ком бы сорвать свою злобу? — спокойно отвечает Татьяна.

Странное дело, но Леша смотрит на неё недовольным взглядом. Словно ему не нравится то, что говорит его сестра.

— Что, хочешь предложить мне услуги своего психиатра? — подняв бровь, уточняет Глеб.

— Следи за языком, — серьёзно предупреждает Бесов, переводя на Бондарёва недружелюбный взгляд, — охраны у тебя много, но первые десять ударов я нанести успею.

— Угрожаешь мне? — с насмешкой глядя на Лёшу, произносит Бондарёв.

— Тише, мальчики, — Лина моментально появляется между ними, упираясь ладонями в тела соперников… или врагов… или просто… недоброжелателей.

— Нет, это не услуги моего психотерапевта, — спокойно поправляет его Татьяна, ничуть не обидевшись на этот выпад, — это телефон и адрес одного человека. Того самого человека, которого ты так долго пытался найти… но никак не мог.

Я замираю. Макс замирает. Кажется, весь зал замирает… но нет, все остальные танцуют и веселятся, не замечая того, что происходит в центре зала.

— Повтори, — медленно произносит Глеб, глядя на Таню, как на врага народа.

— Вот здесь записаны телефон и адрес Джун, — продолжая спокойно смотреть на Глеба, произносит Татьяна, доставая из сумочки сложенный вчетверо листок, — я узнала о её местонахождении недавно. Уверена, ты захочешь пообщаться с ней и узнать, что же тогда произошло.

Глеб резко вырывает листок из рук девушки, секунду смотрит на него, словно раздумывая, не сжечь ли… а затем вдруг расталкивает плечами Лёшу и Макса, вырываясь из окружения, и быстро выходит из зала.

— С новым годом, Глеб, — с лёгкой грустью глядя на его удаляющуюся спину, негромко произносит Татьяна.

Несколько секунд никто из нас не двигается, а затем Лина громко хлопает в ладоши.

— Ну, что ж, праздник продолжается, — немного нервным голосом провозглашает она, а затем хватает не менее удивленного, чем мы, Бесова за руку, — Мы с тобой ещё не дотанцевали, бугай!

Наблюдаю за их парой с лёгким любопытством, стараясь не думать о том, что сейчас произошло, как вдруг ощущаю на своей талии горячую руку.

Поднимаю взгляд…

Мы начинаем танцевать медленно и осторожно, словно присматриваясь друг к другу… прислушиваюсь к себе, к своим ощущениям… Я всё ещё не могу поверить, что весь этот ужас закончился. А Макс, кажется, не может поверить, что, наконец, держит меня в своих руках.