Неудачница в Академии Бессердечных

Глава 2. Эй, Роилин!

— Доброе утро, миссис Лоу, — сжимаю в руках сумочку. — Я пришла за…

— Проходи, — отводит взгляд и берет журнал, начинает листать, быстро находя нужный столбец, придавив его своим острым коготком.

Бэлла Лоу — нечистокровный дроф, к сожалению, она так и не смогла раскрыть свой магический резерв, но осталась на службе, занимая должность главного бухгалтера.

— Четыре месяца прошло, почему не пришла сразу? — поднимает строгий взгляд карих, как ночь, глаз, в которых полыхнуло прохладное пламя.

— Простите, не было времени, — отвечаю уклончиво, румянец стыда обжигает щёки. Я бы за ними вообще не пришла, если бы не нужда. И, кажется, Лоу это понимала по одному лишь взгляду на меня.

— Ясно, — отстраняется от журнала и открывает в столе кассу. Быстро пересчитывает нужную сумму, кладёт купюры с изображённым на них профилем императора, немного, всего три, сверху выкладывает моменты, пододвигает ко мне.

— Распишись, — протягивает ручку.

И как только я ставлю пометку, Лоу забирает ручку, пишет что-то своё и захлопывает журнал. Всё как обычно. За что мне нравилась миссис Лоу, так это за немногословность и тотальное спокойствие, пусть даже некоторые это принимали за чопорность и сухость.

Беру деньги и прячу в сумку.

— Спасибо.

— Всего доброго, рекрут Блэй.

Я моргнула, давно ко мне так не обращались, уголки губ дрогнули в улыбке, но я так и не нашла что ответить. Молча разворачиваюсь и направляюсь к двери, чувствуя, как сердце разрывается на части. Я никогда не стремилась встать на защиту империи, может быть, потому что моя родина не здесь, но за год я прониклась этой идеей, и наставление мамы, её желание поступить и учиться здесь, многое определили во мне. А теперь это уже всё неважно.

Только я хочу открыть дверь, как она сама распахивается. И нос к носу я сталкиваюсь с Долорой. Секунда, другая, третья. Кажется, я лечу над огненной пропастью. Сестра тоже не ожидала меня увидеть здесь.

Да уж, сон мой явно был не к добру.

После того как меня отчислили, Долора даже не написала ни разу, не навещала меня дома, как будто мы стали чужими за один миг. Наблюдаю, как на миловидном нежном лице, в её чистых голубых глазах затвердевает лёд отчуждения и начинает трескаться то ли гневом, то ли возмущением, будто она сама ещё не могла определиться со своей реакцией на меня.

Не произнеся ни слова, хватаюсь за ручку, раскрываю дверь и вылетаю из кабинета, быстро направляясь к лестнице. Вот так, не сказав ни слова, будто я разучилась говорить.

Я летела, не видя перед собой дороги, меня потряхивало, в ушах шумело. Все чувства, что я так глубоко прятала, прорвались словно через плотину. Злость, непонимание, ревность.

— Эй, Роилин! — слышу за спиной оклик Долоры.

Сжимаю кулаки и замедляю шаг. Чего она хочет от меня? Внутри борьба: останавливаться или нет. Сейчас я себе не принадлежу.

Дыши, Роилин, дыши. Это же всё-таки моя сестра, она младше на полтора года, и я как старшая должна быть… терпимее. Останавливаюсь.

— И куда же ты убегаешь? Так быстро, — приближается она, обходя меня и становясь впереди, закрывая путь.

Хоть у нас одна мать, но мы с Долорой разные не только по характеру, но и внешне. Сейчас её густые платиновые волосы собраны назад в хвост, чёрная форма с нашивками облегает аккуратную фигурку, подчёркивая, конечно же, все достоинства: высокую грудь, осиную талию и округлые бедра. Кукольное лицо украшает интригующий румянец. Внутри под сердцем засвербело, Долора действительно очень хороша собой, настолько, что не может быть не замеченной Рамбрейтом.

Долора расплылась в широкой улыбке, слишком фальшивой, чтобы я поверила, как она “рада” меня видеть.

— Спешу. Ты что-то хотела?

— Мне так жаль, что тебя отчислили, я очень расстроилась, — лицемерно состроила кислую гримасу.

Точнее, её слова звучали так: “Я очень рада, что тебя отчислили, теперь я вздохну свободно, и для меня больше нет препятствий на пути к Рамбрейту”. Внутри меня всё переворачивается от гнева.

— Почему ты не оплачивала счета, почему? — потребовала ответа, игнорируя пафосную речь.

— Прости, мне нужны были деньги.

— Это и твой дом, не забывай об этом, мы накопили долг, и его нужно оплачивать.

— Поэтому ты пришла за стипендией?

— Да, поэтому, — поправляю я шляпку, которая и так сидит идеально.

Взгляд Долоры скользнул на моё запястье, ревностно полыхнул.

— Я всё понимаю, Роилин, но раз так вышло… и тебя отчислили, тебе пора устроиться на работу. Мне нелегко об этом говорить, знаю, что значила для тебя учеба… Но я правда за тебя волнуюсь. Мама ведь работала, и ничего. Слушай, я поговорю с Энжин, у неё отец имеет ткацкую фабрику, возможно, там будет место для тебя.

Сжимаю кулаки до такой степени, что ногти вонзаются больно в ладони, но я ничего не чувствую. Она специально это делала, чтобы уколоть побольнее, зацепить за живое и утвердить своё превосходство. Не думала, что она дойдёт до такого, хотя она всегда видела во мне соперницу. Она ведь хочет от меня реакции, гнева, так?