Неудачный персонаж

…Нет, не мертвый. Призрак! Тридцать третьего уровня! Его камзол соткан был из лохмотьев тумана, свирепое лицо выглядело бледным, как поверхность луны, а во лбу, поддерживая драную треуголку, торчал здоровенный гвоздь. Пистоли тоже были призрачными, полупрозрачными, а вот широкая сабля — вполне настоящей, материальной! Он изучал нас пристальным взглядом и, увидев, что обнаружен, расплылся в жуткой ухмылке. За ним нависали, пялясь в овраг, еще несколько призраков.

— Йо-хо-хо, ребята! Кажется, кое-кто покусился на мои деньги, — проскрипел капитан Гвоздь.

Стрела эльфийки сорвалась с тетивы и… насквозь прошла через призрака, не причинив ему никакого вреда.

Зарычав не хуже, чем Амра, Гвоздь прямо с края оврага сиганул вниз, разметав полы своего камзола. Мари завизжала. Я оглянулся: Лухрасп кончиком ятагана деловито начертил на земле круг и теперь рисовал по его краю какие-то знаки.

...Когда ботфорты Гвоздя врезались в дно оврага, удар раздался такой, будто весил призрак на весь свой немалый рост. Разгибался он тоже с хрустом, как крепкий здоровенный мужик. И следы в пыли остались глубокие. Но и вторая стрела, выпущенная эльфийкой, прошла сквозь его призрачный силуэт.

...Я, торопливо вытащив Коготь, попытался кое-как повторить фигуру Лухраспа.

— Мари, сюда!

Затем, выскочив из грубо очерченного круга, подхватил камень и швырнул его в затылок Гвоздю, чтобы отвлечь от эльфийки. Но камень тоже прошел насквозь, и пират даже не повернул головы. А если… Я поднял монету потяжелее.

Бац! Получилось! Монета весело отскочила от треуголки призрака, заставив того обернуться с грозной гримасой. Но я уже шагнул назад в круг.

В тот же миг эльфийка метнулась вперед, пытаясь проскочить под рукой у пирата. ...Не вышло.

Гвоздь уцепил ее за золотистые волосы и, уронив на колени, подтащил к себе. А потом ухватил за шею и поднял на высоту своего двухметрового роста.

Я замер. Лухрасп тоже стоял неподвижно и тихо. Пытаться спасать Мари было поздно, потому что команда Гвоздя тоже была уже здесь: по примеру своего капитана они один за другим попрыгали прямо в овраг.

А вот эльфийка… Она пыталась кричать — нет, судя по вытаращенным глазам, орать — но из горла вырывался лишь хрип. Гвоздь тоже распахнул рот — молча.

Изо рта Мари потекла тонкая серебристая струйка, втягиваясь в глотку пирата. Душа. Будь я проклят, но я различил на поверхности этого туманного облачка лицо девушки, искаженное от страдания; и это была не эльфийка! Это была поэтесса Мария Рогожкина в своих роговых очках.

...Гвоздь отпустил тело девушки — оно безжизненно упало у его ног, растаяло — и рокочуще отрыгнул. Его камзол, лапищи и небритая рожа явно стали плотнее, материальнее. Как и рукояти пистолей за поясом. А из-под гвоздя, вбитого в лоб, начала сочиться алая кровь.

— Стало быть, что у нас здесь, ребята… — капитан тяжелыми шагами мерял овраг. — Все как обычно: Спящие, искатели приключений на свои задницы; и жалкие мугрибские крысы, алчущие сокровищ и славы истинных джентльменов удачи! Ну что же… быть может, я дам этим ублюдкам шанс!

Гвоздь щелкнул пальцами и золото, как при обратной перемотке пленки, сначала медленно, а потом все быстрее потекло вверх — снова под корни дерева, в яму. Золотые и серебряные монеты выскакивали из жухлой травы и со звоном летели друг к другу, сливаясь в единый поток, а затем исчезали в темном провале. Комья земли с глухим звуком тоже прыгнули вверх и залепили отверстие. Последним, повинуясь отдельному жесту Гвоздя (призрак даже поморщился, будто бы от натуги), с земли поднялся тяжелый валун, выколупанный Гасаном. Подлетел и, ухнув, запечатал пролом.

На месте осталось лежать изломанное тело капитана Хызыра.

— Ну-ка, кто тут у нас? — ласково пробормотал Гвоздь, оглядывая побоище. — Клянусь преисподней! Гроза южных морей! Капитан… О-о-о! Капитан галеры “Улыбка Грима”, сам легендарный Хызыр!! А тут… м-м-м! Гасан ибн Гасан, шаман стихий! Вака Безъязыкий! Амра из Кимрии! Тертый Бурдюк! Знать бы еще, кто вы такие, уроды…

Между тем из тела Хызыра поднялся призрак. Бывший капитан “Грима” растерянно оглядывался по сторонам, сжимая рукоять ятагана, и во взгляде его читалась непонятная робость перед Гвоздем.

— Так заканчивают все искатели моих сокровищ, — благодушно сообщил ему Гвоздь. — Неприкаянными и сирыми душами, пришедшими в никуда. И всем я даю один и тот же выбор.

Он наклонился, так что шляпка гвоздя, торчащего из его лба, почти уперлась Хызыру в лоб — промеж пеньков спиленных рогов.

— Страшишься беспамятства, капитан? Кануть во мрак, забыть себя окончательно?.. — Гвоздь поднес к носу Хызыра какую-то жухлую былинку, а потом растер ее пальцами и сдул с ладони. — Чувствуешь, как оно будет, а? Великое Ничто — ждет…

...Хызыра и впрямь трясло. Странно, ведь тоже лихой боевой капитан, а так скис! Или это заскриптованная реакция?

А тем временем еще один призрак восстал из тела Гасана. Один поднялся из-под стенки оврага, где сломанной куклой валялся Вака. Еще один притянулся из зарослей, где остался лежать Бурдюк.

— К чему спрашиваешь? — с трудом выговорил Хызыр.