Неудавшаяся империя: Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева

Даже по щекотливому вопросу о так называемой еврейской эмиграции из СССР Брежнев был готов помочь Никсону и Киссинджеру набрать очки в их внутриполитических играх. С 1965 г. советское руководство разрешало эмиграцию советских евреев в Израиль по квоте — вначале 1500 человек, а с 1970 г. по 3 тыс. человек в год. В 1971 г., по инициативе КГБ, ограничения на еврейскую эмиграцию были ослаблены прежде всего для людей с высшим образованием. Юрий Андропов рассчитывал таким образом избавиться от антисоветски настроенных лиц, потенциальных диссидентов. После московского саммита и переговоров Добрынина с Киссинджером по конфиденциальному каналу советское руководство согласилось разрешить большему числу советских граждан подать заявление о выезде «на постоянное место жительство в Израиль». За период с 1945 по 1968 г. покинуть СССР смогли только 8300 евреев. С 1969 по 1972 г. «еврейская эмиграция» возросла с 2673 до 29 821 человека в год и продолжала увеличиваться в геометрической прогрессии^{866}. Брежневу пришлось пустить в ход весь свой политический вес, чтобы добиться увеличения квоты. Ведь с идеологической точки зрения уехать из страны «победившего социализма» было равносильно предательству. И кроме того, предоставление евреям исключительного права на эмиграцию впервые за десятилетия советской истории нарушало шаткий баланс советской национальной политики. В партийно-государственном аппарате, где и без того были сильны антисемитские настроения, многие возмущались тем, что евреям позволяется так вот запросто уезжать. Впрочем, еще сильнее оказались меркантильные настроения — желание заработать на выезде евреев. В августе 1972 г. Президиум Верховного Совета СССР издал специальный указ, согласно которому в качестве необходимого условия для получения разрешения на отъезд в Израиль предписывалось возместить затраты на обучение в высших учебных заведениях. Этот шаг вскоре обернулся тяжелыми последствиями для советско-американской разрядки.

Еврейское сообщество в Америке восприняло этот указ как повод для объявления войны советскому антисемитизму, а заодно и скрытому антисемитизму в США. В американских СМИ развернулась неистовая кампания, осуждавшая власти в СССР за введение «платы за выезд» для советских евреев. Почти сразу же у влиятельной еврейско-либеральноконсервативной оппозиции в конгрессе США появились возражения против заключения торговых и финансовых соглашений с Советским Союзом. Сенатор-демократ от штата Вашингтон Генри (Скуп) Джексон, метивший в президенты, предложил поправку к американосоветскому торговому договору, увязывавшую его принятие со «свободой выезда для советских евреев». Чарльз Вэник из Огайо поддержал эту поправку в палате представителей. Поправка Джексона — Вэника означала серьезные перемены в американском конгрессе. Она лишала Никсона и Киссинджера возможности «отблагодарить» Брежнева: ведь главное, чего ожидали советские хозяйственники от разрядки, это отмена экспортных тарифов и пошлин на торговлю с США и государственные кредиты в поддержку американского экспорта в СССР^{867}. Кампания в защиту прав советских евреев показала, насколько поверхностной и хрупкой была политическая поддержка соглашений с Советским Союзом внутри самой Америки. К тому же эта кампания с поразительной наглядностью продемонстрировала пределы власти Белого дома и степень влияния «групп по интересам» и идеологических факторов на международную политику США^{868}.

Поначалу Брежнев держался в стороне от поднявшейся шумихи. Он не был антисемитом, но и заниматься проблемой, которая не сулила ему популярности, желания не имел^{869}. Однако регулярно повторяющиеся по конфиденциальному каналу просьбы из Белого дома сделать что-нибудь с налогом для евреев заставили его отбросить осторожность. Заручившись поддержкой главного партийного идеолога Михаила Суслова, генсек без лишнего шума попросил КГБ и МВД приостановить взимание налога с большей части эмигрантов, прежде всего с людей среднего и пожилого возраста. По какой-то причине неофициальное указание Брежнева не дошло до ответственных должностных лиц, и весной 1973 г. советские власти продолжали взыскивать «плату за выезд». Речь шла о значительных суммах: в течение лишь первых двух месяцев после принятия пресловутого указа евреи-эмигранты заплатили 1,5 млн. рублей за право выехать из Советского Союза^{870}.