Неудавшаяся империя: Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева

Турецкое правительство, ощутив поддержку западных держав, также проявляло неуступчивость. Кто знает, если бы Сталин в июне 1945 г. предложил турецкому правительству заключить двусторонний союз, гарантирующий безопасность и особые привилегии в проливах, но без строительства баз, возможно, Турция и пошла бы на такое соглашение^{172}. Но угроза суверенитету и территориальные претензии со стороны СССР задели национальные чувства турок и вызвали у них реакцию, на которую совсем не рассчитывали в Кремле. После смерти Сталина Хрущев обнародовал его замыслы на пленуме ЦК: «Разбили немцев. Голова пошла кругом… Давай напишем ноту, и сразу Дарданеллы отдадут. Таких дураков нет. Дарданеллы — не Турция, там сидит узел государств. Нет, взяли, ноту специальную написали, что мы расторгаем договор о дружбе, и плюнули в морду туркам»^{173}. Эпизод с давлением на Турцию показал, что могущество Сталина имело свои пределы. Сталинское упование на силу, взявшее в этом случае верх над традиционной осмотрительностью вождя, вызвало сильное противодействие. Сталин не желал признавать поражения и не прекращал «войну нервов» против Турции, то усиливая нажим, то делая вид, что готов идти на уступки.

Новые документы, найденные азербайджанским историком Джамилем Гасанлы, дают представление о сталинской тактике и методах. В конце 1945 — начале 1946 г. Кремль использовал националистические настроения в Грузии и Армении в качестве орудия для политического нажима на Турцию^{174}. Националистические страсти в этих республиках особенно обострились к концу войны, и Сталин умело ими манипулировал. Архивные документы показывают, что уже в 1945 г. между армянскими и грузинскими коммунистами началась тайная борьба вокруг того, кому достанутся отнятые у турок земли. Активность армянской диаспоры по всему миру и видная роль Армении в планах Сталина обеспокоили грузинское руководство, которое вынашивало собственный «национальный проект» в отношении восточных турецких вилайетов. Хрущев утверждал в 1955 г., что Лаврентий Берия совместно с руководителями Грузии якобы уговаривал Сталина попробовать отобрать у Турции юго-восточную часть Черноморского побережья. В своих воспоминаниях об отце сын Берии также пишет об этом (правда, этому источнику вряд ли можно доверять)^{175}. В мае — июне 1945 г. грузинские дипломаты и историки получили в Москве задание «изучить вопрос» об исторических правах Грузии на турецкие земли в районе Трабзона (Трапезунта), населенные народностью лазы, которая предположительно имеет общие этнические корни с древними грузинами. Дэви Стуруа, сын председателя Верховного Совета Грузии, вспоминал много лет спустя, с каким нетерпением его семья и другие грузины предвкушали «освобождение» этих территорий. И если бы Сталину удалось захватить эти земли, он, по мнению Стуруа, «стал бы Богом в Грузии». В сентябре 1945 г. руководители Грузии и Армении представили в Кремль записки с обоснованием притязаний на одни и те же области в Турции. Товарищи по партии, проповедующей интернационализм, не стеснялись в выражении откровенно националистических чувств как в отношении турок, так и в отношении друг друга^{176}.

2 декабря 1945 г. в советской прессе было опубликовано решение Совнаркома СССР о начале репатриации зарубежных армян в Советскую Армению. 20 декабря советские газеты напечатали статью двух авторитетных грузинских академиков-историков под названием «О наших законных претензиях к Турции». Эта статья (основанная на их собственных докладных записках, представленных ранее Молотову и Берии) содержала призыв к «мировой общественности» о помощи: вернуть грузинскому народу «земли предков», отнятые турками много лет назад. В это время на Южном Кавказе ходили упорные слухи, что Советский Союз готовится к войне с Турцией. В Болгарии и Грузии были замечены военные приготовления советских войск^{177}.