Неудавшийся апостол (СИ)

Мыслеобразы настигли меня внезапно. Словно кто-то толкнул меня с кровати, но падая, я не сумел проснуться. Тело мое унеслось прочь из города древних, куда-то на запад. За широкой рекой заканчивались джунгли, начинались беспредельные равнины, тянущиеся еще дальше, к самому берегу мирового океана. Расстояние сокращалось так быстро, что я едва успевал замечать детали: сотни и тысячи маленьких городов, словно вкрапления клемм на зеленой простыне микросхемы. В конце концов мое тело застыло на месте, так быстро, что внутренние органы едва не проломили ребра. Куда ни смотрел я теперь, всюду была красная степь. Далеко на горизонте виднелись какие-то строения, напоминающие шалаши из палок, но они были больше, просторнее.

Со стороны этого селения ко мне приближалось пылевое облако. Оглянувшись, я увидел почти аналогичную картину. Два племени схлестнулись в жестокой схватке. Я видел боевые действия, я в них участвовал. Видел многое, но здесь творилось нечто странное. Это не была разумная война за ресурсы или территорию. Это была бойня на истребление. Вооруженные кривыми ятаганами из костей, они рубились с таким ожесточением, словно это и была главная их цель. Не защита родного дома или родных, нет. Бой длился всего несколько минут, по его окончанию племя победителей добило раненых и вернулось в родной стан. В абсолютной тишине. Ни песен победы, ни даже криков радости. Только сейчас я смог разглядеть их более подробно: бронзовокожие, жилистые, выше обычного человека на три головы. Их тело словно было создано для физических истязаний. Испещренные татуировками, эти воины сохраняли угрюмое выражение лица до самого поселения, это я мог видеть, потому что медленно плыл перед ними невидимым наблюдателем.

Потом картина изменилась, я словно коршун, парил под самыми облаками и не видел ничего, кроме красных степей, нескончаемыми потоками по ним носились пылевые облака, сталкиваясь и распадаясь. Племена возникали тут и там, они уничтожали друг друга, плодились вновь, неизменно расширяя границы своей территории, джунгли уступали этим вечно голодным, агрессивным существам. Зеленый массив таял, оставляя после себя лишь кости павших животных и неказистые хижины из палок и бревен. Впрочем, даже этой примитивной архитектуре жить было не долго. Племя, лишенное воинов, отступало перед джунглями, рассеиваясь по станам сородичей. Теперь я уже не был уверен, что земля красная по своей природе.

"Ищи свой дом там!" — всеобъемлющий голос заполнил всего меня. Я вновь оказался в катакомбах древних, вновь меня пронизывали насквозь золотые блюдца глаз неизвестного мне существа.

— Я не такой! — крикнул я в ответ.

Злость вскипела внутри, я схватил пистолет, забыв, что там нет курка. Рефлекторно дернул указательным пальцем, в попытке разбить эти проклятые желтые блюдца. Существо медленно приблизилось ко мне, наклонившись. В голове мелькнула жуткая картина: все мое племя лежит в крови, их изуродованные тела разбросаны по храму, лица полны предсмертного ужаса.

Намек был понят — если я не перестану ходить по этим местам, меня попросту уничтожат. Но отчего вдруг? За что? Последний вопрос я задал вслух, получив вполне исчерпывающий ответ — мне здесь не место. Впервые эта мысль показалась мне страшной. Я попал сюда по ошибке, здесь все происходит по своим законам, чужаку здесь делать нечего.

Когда я, погруженный в самокопание утратил связь с реальностью, платформа подняла меня наверх. Затем был долгий и очень тяжелый подъем, но мои мысли витали в другом измерении. Я чувствовал себя очень странно. Мне все еще виделись золотые линии на ладонях, чувствовалась адская боль в венах. Когда я вновь оказался в Храме Богов, мне представилась совершенно иная картина. Теперь здесь были не боги, а экспонаты. Статуи, уродливые и скорченные, уже не могли поддерживать своды пирамиды, но проклятые, стояли здесь от начала времен и до скончания. Кучка дикарей так и вовсе представилась мне рассадником заразы: по ним ползали вши, клопы и черви. Весь я стал отвращением. Зал наверху, где разместили сотни каменных фигур, выл от боли и желание шевелиться. Они все жаждали ветра, который бы рассеял их оцепенение. Это был самый настоящий кошмар.

— Так, уходим отсюда! Эй, вставайте, придурки! — я пинал дикарей, заставляя их подняться, — С меня хватит! Я больше не буду здесь, я ухожу! И вы идете со мной!

Встал даже отец Аонвы. На удивление, он уже не выглядел таким больным. В полночь или около того, а может быть и вовсе под самое утро, мы покинули город пирамид, углубившись в джунгли. Перспектива быть высосаным сколопендрой мне показалась более приемлемой, нежели соседство с существом, способным уничтожить всех этих людей, способным вывернуть нас наизнанку. Впервые в моей голове я причислил себя к дикарям, я подумал “нас”. И это было странно.