Неудавшийся апостол (СИ)

Тысячи лет сменяли друг друга. Я шел по неизвестным землям, иногда встречал новых животных, порой попадаясь на глаза неизвестным народам. Кто-то бросался на меня с оружием в руках, кто-то приглашал к себе. Так я оказался в тесной хижине, в окружении семьи дикарей. Они ели замороженное мясо, запивая его пахучим отваром из трав, которые росли здесь, наверное, один месяц в году. Четверо детей разного возраста не стесняясь пялились на незнакомца, который практически без одежды, брел по голой каменистой равнине всего лишь несколько минут назад. Двое из них скорее всего не доживут до следующей весны: у них были слипшиеся глаза от большого количества гноя. Безутешная мать пыталась им как-то помочь, промывая инфекции кипяченной водой, но это не имело никакого смысла. Уже завтра утром все повторится снова, потом снова и снова. Дети ослепнут, станут обузой, которую все чаще станут оставлять без присмотра, пока не случится очевидное. Мог ли я им помочь?

Мороженое мясо — не самая лучшая еда. Скорее — одна из самых отвратительных. Даже соль не могла перебить тот гадкий вкус, каким оно обладало. Куда лучше бы перекусить свежими овощами, хорошенько прожаренной дичью и вином. Да, такая трапеза пришлась бы мне куда лучше. Жаль, что в заплечной сумке было почти пусто, не считая исписанных вдоль и поперек тетрадей, да “астролябия”. Последний раз я оказывался в землях, пригодных для жизни, кажется, около полумиллиона лет назад. Путешествовать по тем временам, которые ознаменовали закат человечества — не самая приятная штука. Здесь, куда ни кинь, всюду очаги жизни. Быстро появляющиеся и быстро угасающие. Таков закон природы, нужно хорошенько просеять зерна, прежде чем бросать их в благодатную почву, иначе все полезное будет потрачено зря. Земля лишится своей силы, так и не породив урожая.

Имел ли я право как-то вмешиваться в этот космический процесс? Скажем так, я бы мог это делать, но не получил бы никаких результатов. Что может быть проще, чем построить каменный город для тех, кто ищет укрытия? Очень хорошее подспорье для зарождающейся цивилизации. Самое плачевное, что я пытался. Еще тогда, много лет назад, когда седина еще не коснулось моих волос. Оказалось, что тщетно. Некоторые из моих городов находили в двадцатом и двадцать первом веке, все они оказывались под водой или в таких толщах древних пород, что о них никто и никогда не узнает даже спустя миллиарды лет. Когда ты удостоен чести наблюдать за течением времени, ты понимаешь, сколь ничтожно мал отрезок одной цивилизации. Это жалкий пшик, который долго и очень вдумчиво перемалывает природа, прежде чем допустить еще один виток разумной жизни.

И ведь как великолепно все продуманно! Таких как я может быть бесчисленная армия, но никто из них не попадет “к своим”, тем самым не сумеет нарушить естественные процессы. Где я только не был, иной раз мои попытки все изменить становились навязчивой идеей. Но там, где я совершал свои деяния, потратив драгоценные годы своей жизни, все оставалось в вакууме. Я возвращался к целым народам, которых одаривал своими возможностями, получал их поклонение, их стремление забрать у меня все, фанатичную веру или столь же сильную ненависть, но спустя века не видел даже следа своих трудов. Этот трюк сработал только один раз — благодаря пурана, чьи знания до сих пор оставались для меня запредельными. Оказывается, не так уж много я получил в проклятом Шпиле.

Меж тем, мой путь продолжался. Я покинул жалкую палатку из шкур, оставив недоеденный кусок отвратительного жесткого мяса. Часть последующих переходов заводила меня в пустыни. Земля меняла свое положение, материки скользили по мировому океану, стремясь подставить продрогшие бока щедрому солнцу. Там, где это удавалось, вскоре все зеленело, расцветало. Когда очередной шаг в будущее привел меня в огромный мегаполис, я удивленно уставился на стеклянные небоскребы, что высились в десятке километров от моего местоположения. Такой поворот означал только одно — на планете вновь царствует цивилизация, идентичная моей!

Почти сразу удалось выйти на широкое шоссе, по которому носились футуристичного вида транспортники. Идти оказалось не в пример удобно, избитые ноги уже давно не видели ничего, кроме раскаленного песка и ледяных пустынь. Здесь же: тепло, солнечно, приятно.

Где-то на полпути передо мной притормозил автомобиль, оттуда высунулась курчавая рыжая голова девушки. Она несколько мгновений оценивающе смотрела на мой внешний вид, после чего произнесла что-то на непонятном мне языке. Ее веснушчатое лицо выглядело добродушно, скорее всего она предложила подбросить меня до города. Или спросила, кто я такой. Не зная, как на это реагировать, я просто кивнул. Тогда задняя дверь машины открылась, приглашая меня сесть внутрь яркого салона. Какое же это было счастье, ощутить спиной мягкую обивку, а не камень или настил из веток.