Неудавшийся апостол (СИ)

Когда мы поднялись наверх, то с горечью обнаружили, что здесь пурана уже разместили одно из своих племен, краснокожие сновали в предвечерних сумерках тут и там. Но если раньше все выглядело довольно однотипно, то теперь я с удивлением обнаружил большой костер, вокруг которого стояли на коленях какие-то люди. Отношение к ним явно не было мирным: в них бросали палки, камни и многое другое. Иногда кто-то выбегал из толпы, чтобы пнуть пленных или плюнуть в лицо. Все это выглядело дико, как раз соответствуя местному колориту.

Но еще больше я удивился, когда мне в руку вцепился Крыс, он сжал ее так сильно, что я невольно охнул. Блики костра отражались в его бешеных глазах, он что-то яростно рычал, указывая томагавком в сторону развернувшегося действа. Это заставило меня внимательнее присмотреться к людям у костра.

Обогнув костер, мы приблизились на максимально допустимое расстояние, и только тогда я понял, в чем дело. Это были соплеменники моего напарника, причем, судя по реакции, что-то вроде родственников. Дикарь явно призывал меня освободить бедолаг, но мне было неясно, за что к этому отсталому народцу такое отношение?

— Послушай, дружище… — я примиряюще взял Крыса за плечи, стараясь его успокоить, — мы не можем кинуться в драку против целого племени, нас схватят, понимаешь? — стискиваю запястья дикаря, объясняя, что ему грозит, в ответ слышу что-то, больше похожее на клекот, парень явно не в себе. — Нам нужен план, мы не можем спасти всех, давай освободим хотя бы часть, лады? — последнее я просто не знаю, как показать на пальцах, поэтому говорю просто так, чтобы успокоить взбешенного дикаря. — Тихо, следуй за мной, усек? Мы освободим всех, кого успеем, а потом бежим. Согласен?

Естественно, мы почти друг друга не поняли. Но я, вполуприсядь, двинулся к костру, в самый последний момент рванув к ближайшему пленнику. У того руки были связаны за спиной, это был взрослый мужчина, довольно крепкого телосложения. Меньше чем за пару секунд, я освободил его, рывком поднимая на ноги и разворачивая спиной к костру. Тут уже сработал Крыс, причем лучше, чем я мог о нем думать. Дикарь выкрикнул короткую фразу, что заставило пленника в мгновение ока скрыться во мгле, но я этого уже не видел, так как освобождал следующего: тощий подросток, возраста моего напарника, он также долго думать не стал, последовав примеру своего предшественника.

Крыс, когда уже всем стало ясно, что происходит, с помощью томагавка освободил еще одного пленника. Только после пятого в круг костра ворвались краснокожие воины, вооруженные копьями. На них-то я и оторвался. Пока мой напарник освобождал соплеменников, я носился в свете пламени, орудуя ножом. Не могу сказать, что я получал от этого удовольствие, но сталкиваясь то с пурана, то с древними, я так устал быть отсталым и немощным. И теперь мое самолюбие уже не могло остановиться до тех пор, пока испуганный крик Крыса не заставил оглянуться. Оказалось, что все пленники уже были свободны, у костра лежало около десятка тел, почти все индейцы разбежались, когда в свете двух лун к нам приблизился громадный силуэт великана.

— Ничтожество! — прогремело в моей голове, — Маленькое, жестокое существо!

Дослушивать оскорбления я не стал, бросившись прочь, за ускользающим силуэтом Крыса.

Удар в спину настиг меня очень внезапно, в голове грянул колокол, и без того ночной лес вовсе погрузился во тьму. Я упал навзничь, пытаясь сообразить, где нахожусь. Что-то схватило меня за шею и нещадно метнуло в сторону костра. Перевернувшись несколько раз через голову, я тут же подскочил и бросился прочь. Еще один удар колокола возвестил о том, что убежать так просто не получится.

— Долго мы терпели, всякому терпению конец! До появления третьей луны умрешь в камнях!

Несколько минут я еще предпринимал отчаянные попытки сопротивляться, но в конце концов вырубился окончательно…

Очнулся в кромешной темноте, дрожа от холода. Это явно была одна из тех пирамид, что построили великаны. Бессмысленная жалкая пародия на истинное величие древних. Вряд ли тут были применены какие-то технологии, которыми бы я мог воспользоваться, и потому все, что мне оставалось — это исследовать свою темницу на ощупь. Осмотрев себя, я понял, что полностью безоружен и вообще лишен вещей, кроме верхней одежды. Это уже было плохо. Гораздо хуже, чем раньше.

Как оказалось, находился я в каменном мешке, пять на пять шагов. До потолка не достать даже в прыжке. Участь моя была определена — заморить голодом. Если я не сдохну раньше от сырости и холода. Поскольку сидеть и страдать не было никакого желания, я принялся ощупыватьть каждый участок доступных мне стен. Кладка вполне сносная, из гладких блоков, плотно подогнанных друг к другу. Если сравнить это с тем, что я видел, то скорее всего меня заперли не там, где я думал изначально.