Неудавшийся реванш. Белая эмиграция во Второй мировой войне

Размещение выпускников Дабендорфа происходило при ста фронтовых дивизиях и специальных частях. Дабендорф начал распространять свое влияние и на «остовские» рабочие лагеря. Школа пропагандистов стала кузницей кадров НТС. За время существования лагеря в Союз вступило около пятидесяти человек {{ НТС: Мысль и дело… — С. 24.}} . Была установлена связь между НТС и разбросанными по всем немецким фронтам русскими солдатами и офицерами, к чему солидаристы стремились с первых дней войны. Такая практика имела, однако, и отрицательную сторону. Привлекая в свою организацию «подсоветских» людей, солидаристы, конечно, не имели возможности проверять благонадежность новых соратников. При стремлении увеличить численность организации путем привлечения в нее граждан СССР, дело шло не по линии отбора, а по линии набора. В результате, в НТС вошли и такие лица, о которых в оповещении Совета организации от 6 июля 1946 года будет сказано: «За военный период в ряды Союза попали, по нашей оплошности или ошибке, люди не подходящие и случайные» {{ Цит. по: Прянишников Б. Новопоколенцы… — С. 172.}} .

Дабендорф отличался от Вустрау своей массовостью. До ноября 1944 года десять учебных сборов закончили около 5 тысяч курсантов. Начальником курсов с февраля по август 1943 года был генерал-майор И. А. Благовещенский, с августа 1943 по октябрь 1944 года – генерал-майор Ф. И. Трухин, а с октября 1944 и до весны 1945 года – майор Г. А. Пшеничный. В бытность на этом посту Благовещенского, Трухин заведовал учебной частью курсов. Пшеничный сменил Трухина после назначения последнего начальником Штаба Вооруженных Сил КОНР. К тому времени курсы в Дабендорфе утратили былое значение* {{* Работа курсов в Дабендорфе продолжалась до 28 февраля 1945 года, после чего, в связи с приближением фронта к Берлину, курсы были эвакуированы в селение Гишюбель близ Карлсбада. Там они просуществовали до начала апреля. 22 числа последняя группа постоянного состава офицеров и солдат покинула расположение курсов и направилась на юг Германии, где 5 мая была интернирована американцами в лагере военнопленных в городе Хам в Баварии.}} . Таким образом, большую и наиболее важную часть времени своего существования идеологический центр Власовского движения находился под руководством члена Совета НТС Трухина. Он, вне всякого сомнения, играл ключевую роль в Дабендорфе, однако, вопрос о том, насколько важным фактором в этой связи была его принадлежность к организации солидаристов, остается открытым. Мемуаристы из НТС сходятся во мнении, что костяк подобранного при активном участии Трухина преподавательского состава, состоял преимущественно из членов Союза. Вместе с тем, существует весьма жесткая оценка деятельности старых и новых членов НТС как в Дабендорфе, так и во Власовском движении вообще. Активный его участник, эмигрант второй волны Н. А. Троицкий (Нарейкис) вспоминает: «Зайцев не проявлял в Дабендорфе, что он член НТС… Штифанов был очень затронут советизмом… Рар и Казанцев ничего общего не имели с освободительным движением, хотя и претендовали на это. Казанцев главным образом занимался составлением листовок, сбрасываемых с немецкой стороны. Рар главным образом работником внутреннего порядка. И я не знаю, что они делали по линии НТС в своих работах…» {{ Воспоминания Н.А. Троицкого о РОА и второй эмиграции (1990-1993). — ГАРФ. — Ф. 10015, Оп. 1, Д. 75, Л. 74-76. }} Оценивая деятельность новых членов НТС, необходимо учитывать, насколько серьезно они воспринимали свое членство в организации солидаристов. Иными словами, кем они воспринимали себя, прежде всего, – членами НТС, принимающими участие во Власовском движении; или участниками движения, вступившими в НТС. Критерием являются действия людей в послевоенные годы – либо сохранение членства в Союзе, либо переход в одну из ветеранских организаций РОА. Штифанов, Зайцев, Казанцев и Рар остались в НТС. Остается бесспорным одно, НТС всеми силами стремился внедрить свою идеологию во Власовское движение, надеялся, что оно станет той «третьей силой», о которой солидаристы размышляли еще в предвоенное время.

В воспоминаниях Троицкого нашел отражение конфликт между представителями белой эмиграции и выходцами из СССР. «Энтээсовцы – полагает Троицкий, – не поняли по существу, что из себя представляет Советский Союз. А вот в отношении Власовского движения они претендовали на многое. Они были как будто бы старшими, как будто бы понявшими больше, чем мы, вышедшие из Советского Союза» {{ Там же. — Л. 76.}} .