Неудержимая. Моя жизнь

После матча на корте у меня взяли интервью. Они хотели знать, что я думаю о Жюстин Энен. В субботу нам предстояло встретиться с ней в финале. За последние пару лет я встречалась с ней четыре раза и все четыре проиграла. Но это меня не сильно беспокоило.

– Я еще не закончила, – сказала я толпе журналистов. – В прошлом мне тоже не удавалось победить Амели в соревнованиях, но я победила ее сегодня. С Жюстин счет тоже не в мою пользу, но я хочу сказать, что это не имеет значения. Новая игра – новые возможности.

Оглядываясь назад и записывая эти свои слова, я не могу поверить, насколько я была уверена в себе.

В финале я надела черное платье в стиле Одри Хэпберн и была твердо настроена воплотить рекламный ролик в жизнь. Казалось, что в тот вечер публика сидела слишком близко к корту. Атмосфера на стадионе была наэлектризована. Вспышки камер и кинозвезды. Время от времени создавалось впечатление, что ты смотришь на свою жизнь со стороны, а не проживаешь ее сама. Как будто ты кто-то другая, находящаяся Бог знает где. От этого ощущения необходимо избавляться еще до начала первого гейма. Для того, чтобы выиграть, надо находиться здесь и сейчас. Другими словами, я подошла к игре слегка отстраненная, а это означает, что я нервничала. Энен с самого начала практически раздавила меня – выиграла первые два гейма, прежде чем я успела очнуться. Толпа недовольно заворчала. Я чувствовала, что зрители на моей стороне – они хотели меня приободрить.

Ключом к победе стала моя подача. Тот год был одним из лучших, если говорить о моей подаче. Я стала попадать снова и снова. Она выходила очень точной и постоянно попадала именно туда, куда я хотела. По углам, по линиям и с впечатляющей силой. Когда вы так подаете, то контролируете очко, даже если это не эйс. Зная свои слабости, я смогла перевести игру в плоскость моих сильных сторон. Я стала навязывать свою волю. При розыгрыше некоторых очков я возила Энен по корту, как будто она была марионеткой на веревочках. Я заставляла ее двигаться так же, как она заставляла меня в наших четырех предыдущих встречах. И это проникло в ее сознание, так что даже когда она вставала на линию подачи, она знала, что ей предстоит долгий обмен ударами. После плохого начала я дважды выиграла на ее подаче в первом сете. 6–4 в мою пользу. Второй сет во многом был похож на первый. Моя подача обеспечила мне отскок под левую руку, и мой бэкхенд решил исход вечера. Я выиграла на ее подаче всего один раз в восьмом гейме второго сета, но иногда и одного раза бывает достаточно.

С приближение конца матча я чувствовала, как обстановка накаляется. Толпа, ее выкрики, звуки Нью-Йорка… Теперь все зависело от моей концентрации. В этом матче она была такой, какой не была еще никогда. Результат турнира теперь зависел от моей подачи. Энен отбила мяч мне под левую руку. Это было ее большой ошибкой. Я отбила мяч с силой и в хорошем темпе – она не смогла его взять. Мяч врезался в сетку. И этого оказалось достаточно. В тот же момент я опустилась на колени, закрыв лицо руками, а потом подбежала к трибунам, чтобы обнять папу. А потом вернулась на корт, чтобы получить свой приз – серебряный кубок, который я подняла так резко, что у него отвалилась крышка. В этом вся я. Я смеялась не переставая.

Я выиграла, но все еще не могла в это поверить. Этот невероятный турнир Большого шлема, выигранный здесь, в Нью-Йорке, на глазах у всех, кто болел за меня и кто болел против. Жизнь может быть прекрасна. И в тот момент мне казалось, что она будет такой вечно. Но когда вы так думаете, когда вы начинаете в это верить, вы скорее всего ошибаетесь.

Глава четырнадцатая

Известный певец как-то спел, что жизнь похожа на зебру.

2008 год не был моей белой полосой. За плохими новостями следовали худшие. Одна чертовщина накладывалась на другую. А началось все с Роберта Лансдорпа, который успел стать такой важной частью моей жизни и моей команды. Он был ненормальным, он был задницей, с ним было сложно, и он был со странностями – но я его любила. По-видимому мой отец не разделял моих чувств. По-видимому он не мог больше работать с ним, или все было наоборот.

Что же произошло?

Все зависит от того, кого и когда вы спросите. Отец скажет вам, что время проходит, многие вещи меняются и люди расстаются. Мы взяли от Лансдорпа все, что нам было нужно, скажет он вам, а Лансдорп получил от нас все, что хотел. Так что никто ни в чем не виноват. Все кончилось. И наступило время двигаться дальше. Отец верит в то, что тренеров и жизненный порядок надо менять каждые несколько лет – это позволяет тебе учиться новому и делает жизнь интереснее.

А Лансдорп отметает все эти разговоры о естественном конце и о том, что люди расходятся, как полную хрень. Вместо этого он называет точный инцидент в конкретный день.