Неудержимость V

Выйдя на улицу, продолжая держать Изабелл над собой, я встретил друзей. Бадян и Кирик, на подкошенных ногах и обнявшись, неистово боролись, при этом Кирик был с расстёгнутыми штанами и, еле шевеля языком, мычал: “Ну да-а-ай!… Я-а-э сюсюсють… пи-пискну! На те-э-б…Йя!”. “Нэт! То! Долзноуо быть от дууУше… поны-маешь?.. Нэлзя! Вот так! Спэ-ци-ал-но…”, – Бадян пытался втолковать ему своё, но мортал комбат продолжался, и они не давали друг-другу упасть на землю. Увидев рядом с ними лежащую на боку амфору, я подошел к ней и поменял её на Изабелл. Друзья оставили мне половину. Заявив им о свое благодарности, что не забыли о своём друге, я взял Изабелл за руку и повёл в рэ-сторан! Но она чего-то не шла. Оглядев её, я оценил её рог на лбу, но сделал глупость, которую кавалер никогда в жизни не должен дель своей даме, сказал её правду. Рог ей – не идёт! Но Изабелл, половину слов которой я не разобрал, объяснила мне, что это шишка. И вот чудо! У меня была нужная мазь от Адосии. Встав на колено и подарив ей флакон, я пошагал дальше, но встретив прохожего, стал объяснять ему, что девушкам, к сожалению, нужны только деньги. Но хрен не стал поддерживать мою философскую дискуссию, а закрыл за собой на балконе дверь. Поразглядывав третий этаж дома, постарался запомнить его, чтобы завтра всё же продолжить с умным человеком наши дебаты, и, дождавшись приковылявшую Изабелл, дал ей попить. А то она чего-то дохлая какая-то, будто солнце в пустыне ей припекло. А сейчас ночь! Две луны сильно припекают! Почувствовав, что сам умираю с жажды от жары, постарался вырвать флягу у Изабелл и, справившись с задачей, сам принялся жадно пить. Но она быстро опустела и от досады я отбросил её в сторону, где она, хрустнув, разлетелась на маленькие кусочки. Гнусная бабка заорала, что, мол, черти пришли, но я так их и не увидел. Дрянная обманщица, а я ведь уже стоял, выхватив меч и приготовившись к бою. А в мою спину уперлась спина Изабелл, что ощетинилась, ожидая подлой атаки подлых тварей. В итоге мы принялись втолковывать бабке, что нельзя такое говорить, народ пугать. Атака чертей на город – это тебе не… не… Это не тапки в компоте варить! Но она рьяно, словно адская гончая, сбежала в темноту. В адскую бездну. Гигантская голова демона раскрыла рот и бабка сама в него запрыгнула. А голова стала беззвучно ржать над нами. Поэтому мы быстро осадили эту тварь, указав, где её место. В общем, голова куда-то укатилась. Но к ней подоспело подкрепление из десятка чертей. Которыми командовали две одинаковые бабки, клоны той, что предупредила нас об атаке. Но черти по натуре сыкливы, поэтому, погрозив нам лишь оружием, убежали прочь, оставив своего полководца… оставив двух полководцев одних перед нами. Я так и не понял, что за чары были у демонической бабки, потому что она, то расплывалась на два клона, то снова соединялась в одно существо. Но её магия не действовала на нас, она лишь махала руками и орала заклинания, но ничего у неё не получалось. Поэтому мы великодушно оставили этому проклятому существу жизнь, величественно пройдя мимо, ведь ей теперь с этим жить, без магии. А судьба мага, утратившего связь с источником и потерявшего возможность манипулировать маной, печальна. Поэтому, разжалобившись к несчастному существу, я кинул ему денег. На безбедную жизнь ему хватит. Пускай хотя бы не отказывает себе ни в чем до конца своих дней. Оценив, что демон перешёл на нашу сторону, потому что тот, упав на колени, стал нам кланяться, я гордо расправил плечи и вдохновляюще молвил: “Я не оставлю никого в нужде! Любое зло будет наказано и искоренено! Вертолёт! Тра-та-та-та.”. Но моя попытка озвучить пулемёт быстро перешла в ритм бит-бокса и я, оседлав меч между ног и гарцуя, поскакал прочь.

Правда скакать на своих ногах мне быстро надоело, поэтому я оседлал плечи Шат’то. Но она не оценила мою музыку и взбрыкнула, скинув меня с шеи. Но я был опытным наездником, поэтому крепко держал её за гриву и поэтому я отпустил её, только когда получил поцелуй от неё. Не знаю, зачем целовать лошадь? Но мне понравилось. Сказал ей, что завтра покатаемся ещё. Надо её чаще тренировать, а то так мы никакой конкур не выиграем. Но я потерял Изабелл и мне пришлось её искать. В панике, что в битве я потерял товарища, я догнал её через пять метров, подъем по скале был сложный. Но та со слепым взглядом куда-то упорно двигалась, как таран через снегопад. Потом я вспомнил, что я паук, и уже быстрее побежал по стене, цепляясь крючками на концах лап между трещинами в камнях. Тем не менее я всё недоумевал, как она может идти вверх. Да всё просто! Гравитация! Надо её поменять в себе. С четвертой попытки, так как я всё время срывался в пропасть, да и паучьи лапы были не удобны для ходьбы на задних, я всё же смог идти, как и она. Но бездна за спиной постоянно засасывала меня вниз. Я быстро сообразил, что надо зацепиться за товарища, а потом уже и нашёл нового коня, оседлав его. Этот не брыкался. Хорошая кобыла! Тренированная. Не буду тренировать Изабелл, буду ездить на Шат’то.