Неудержимый. Книга I

Воспользовавшись моментом, пока бугай вместе с друзьями веселился. Я резко встал с койки и ударил его ладонями по ушам. Знатный вышел хлопок, ещё бы чуть-чуть и его башка треснула как спелый арбуз. А может быть она и треснула, я не знал. По крайней мере, барабанных перепонок у него больше нет. Его глаза закатились и он упал на пол, предварительно долбанувшись зубами о металлическую раму койки. Я поморщился, должно быть это очень больно, вон, аж три зуба передних потерял.

— Ну что, господа, — я обратился к офигевшей от произошедшего публике, — Сейчас мы с вами проведём небольшую серию тренировок, а затем начнём уборку. Вы же привыкли к комфорту? Я, представьте себе, тоже.

— Вали эту суку! — крикнул один из уголовников и сразу несколько из них подорвались ко мне.

А вот это уже интересно. Откуда у них заточки? Как они смогли пронести их с собой в камеру? Неужели это месть за бандитов и всё, что сейчас происходит спланировано?

— Сдохни! — заорал беззубый, который первым заходил в камеру и кинулся к койке на которой я стоял.

Не знаю, в чём заключался его план, но остальные заключённые его явно не поддержали, предпочитая посмотреть, что будет дальше. А дальше я со всего размаху вбил ему в лицо каблук своего ботинка. Он даже пискнуть не успел, совершив обратное сальто на месте, он плюхнулся на бетонный пол жопой кверху и отрубился.

Нужно быть по осторожней с этой публикой. Не хватало ещё, чтобы я тут кого-нибудь прикончил случайно, вони будет выше гор.

Остальные уже не так спешили ко мне, я бы даже сказал, что они отступили назад на пару метров. Вот только дальше отступать им всё равно некуда, мы в замкнутом пространстве.

— Джентльмены, — я начал расстёгивать ремень. — Не надо стесняться, подходите. Потому что если подойду я, легко вы уже не отделаетесь.

И почему они мне не поверили на слово? Никакой тренировки в итоге не получилось. Мне даже дар «усиления» не пришлось ни разу использовать.

Как только я подошёл, двое отморозков с заточками попытались напасть на меня одновременно. Одного я обезвредил сразу, хлестанув ремнём по глазам, а второй, отвлёкшись на вопли коллеги получил от меня смачный апперкот и тоже выбыл.

— Я вытираю пыль, — приподняв перед собой руки, сообщил мне самый сообразительный заключённый.

Он в темпе снял свою майку и побежал к раковине, чтобы её намочить. Остальным понадобилось чуть больше времени и волшебный пендель, которым я угомонил их ослепшего на время товарища. Он всё ещё продолжал скулить, что действовало мне на нервы. Но в итоге, они всё же смекнули, что выбора у них нет и что последний будет драить сортир своими вещами.

Спускать этим уродам всё с рук я не собирался. Твари хотели меня опустить, теперь расплатятся по полной. А будут возникать, пойдут драить и соседние камеры. Не думаю, что у меня будут особые проблемы с дверьми. Вот весёлая у них тогда начнётся жизнь.

По моему приказу, всех пострадавших они перенесли на кровати и накрыли одеялами. С виду могло показаться, что они просто слегка утомились и решили отдохнуть.

Ситуацией я был крайне недоволен. Идти спать и оставлять за спиной толпу уголовников, которая очень по-недоброму на меня смотрела, не очень хотелось. К тому же один из них уже пытался позвать в камеру охрану, но я вовремя увидел и пресёк эту попытку. Теперь он драит стены с горящей от ударов ремнём задницей.

Я подозвал к себе самого сообразительного, рассудив, что и на мои вопросы он, возможно, ответит так же быстро. Ошибся. Или он действительно ничего не знал о заказчике или не хотел мне об этом рассказывать. Единственное, что удалось из него вытащить, так это то, что они сидели в специальной камере откуда их периодически отправляли на задания в разном составе. Сегодня вот запихнули ко мне.

Ниточка вела к стражам охранявшим камеры. По любому без них здесь ничего не происходит. А приказ они могли получить от кого угодно. Хоть от того яйцеголового дознавателя. Может это он решил меня проучить? Да и с адвокатом он особо не спешит.

Есть у меня некоторые опасения, что разбираться с нищим бароном долго не будут, объявят преступником и упекут за решетку окончательно. Даже несмотря на то, что нападение на аристократа в этом мире могло караться смертью. Вот именно, что могло, тут я похоже прокололся. Кто будет меня слушать? Найдутся ли вчерашние свидетели? По сути, я в этом городе никто. Если сгину — никто и не заметит пропажи.

Немного расслабиться я смог только после того, как последний из зеков спрятался под своим одеялом. Я запретил им высовываться, уж очень не хотелось за ними следить.