«Неудобное» искусство: судьбы художников, художественных коллекций и закон. Том 1

По поводу ситуации, сложившейся вокруг культурного наследия семьи Рерихов, в органы прокуратуры неоднократно обращались и представители общественности. Соответственно прокуратурой проводились проверки, а заявителям (Управлению по сохранению культурных ценностей и представителям общественности) направлялись пространные и достаточно бессодержательные ответы. Многие факты в них излагались неверно.

Например, в ответе прокурора Гагаринской межрайонной прокуратуры г. Москвы утверждалось, что единственным наследником части наследия Рерихов, остававшейся на квартире профессора Ю. Н. Рериха, был его брат С. Н. Рерих и что сестры Богдановы не были членами семьи Рерихов, а являлись лишь их прислугой. Между тем, как уже говорилось, эти утверждения не были основаны на реальных фактах и действовавшем в свое время наследственном законодательстве.

В ответе также сообщалось о весьма интересном факте, который мог бы радикально изменить судьбу соответствующей части культурного наследия Рерихов. Оказывается, И. М. Богданова оставила завещание, которым она передавала принадлежащее ей имущество, полученное в наследство от Л. М. Богдановой, а последней – от Ю. Н. Рериха, для организации с помощью Министерства культуры РСФСР и Государственного Русского музея в квартире, где жил в последние годы жизни Ю. Н. Рерих, Государственного мемориального квартиры-музея Ю. Н. Рериха. (Завещание было составлено 26 марта 1988 года и зарегистрировано в реестре за № 19з-5966). Однако Свидетельство о праве на наследство по завещанию нотариусом выдано не было. Можно предположить, что это произошло потому, что правопреемник Советского фонда культуры – Некоммерческая организация «Российский фонд культуры» – не смогла представить документы, из которых бы следовало, на каком основании Богданова И. М. владела указанным в завещании имуществом и имела ли она на него право собственности. Напомним, что в Свидетельстве о праве наследования по закону, полученном Л. М. Богдановой, никаких культурных ценностей указано не было. Разумеется, возникшие проблемы в свое время можно было бы попытаться решить путем обращения Российского фонда культуры в суд. Однако этого не произошло. В письме Гагаринского межрайонного прокурора сообщалось и о том, что Прокуратура СССР намеревалась в интересах государства обратиться с иском в суд об истребовании из незаконного владения Васильчика В. Ю. и Богдановой И. М. государственного имущества. Однако причины, по которым такой иск не был предъявлен, не назывались. Что же касается самих материалов проводившихся Прокуратурой СССР проверок по поводу судьбы культурных ценностей, оставшихся в квартире профессора Ю. Н. Рериха после его кончины, то они были уничтожены в 1992 году при ликвидации этого учреждения.

Святослав Николаевич Рерих до последних дней своей жизни безуспешно пытался изменить судьбу значительной части культурного наследия семьи Рерихов. Однако по причинам объективного характера это ему не удалось.

К сожалению, интриги вокруг огромного (по количеству и значимости) культурного наследия семьи Рерихов продолжались многие десятилетия и по существу не окончены до настоящего времени. Предметом споров, а то и откровенного грабежа становились все новые произведения. В эти споры втягивались все новые субъекты.

В частности, в 1974 году для экспонирования в связи со 100-летним юбилеем Н. К. Рериха С. Н. Рерих ввез в СССР 288 живописных произведений. Из них 163 принадлежали кисти его отца и 125 – самого Святослава Николаевича. Причем С. Н. Рерих добивался, чтобы указанные 288 картин были переданы созданному при его участии частному музею им. Н. К. Рериха.

Первоначально все эти работы были отданы «на попечение» Министерства культуры СССР. Последнее, в свою очередь, передало картины Всесоюзному художественно-производственному объединению имени Е. Вучетича. Когда именно состоялась эта передача, составлялись ли при этом соответствующие документы и где они находятся, неизвестно. Во всяком случае, в возникшем позднее деле, разрешенном арбитражными судами, они не фигурировали. Спустя 15 лет 30 мая 1989 года Заместитель министра культуры СССР издал приказ № 234, согласно которому картины (уже только 282 из ввезенных в страну полотен)[120] были переданы на временное хранение Государственному музею искусства народов Востока для экспонирования их на территории СССР.

Законность издания этого приказа вызывает большие сомнения. Дело в том, что в указанный период действовала «Инструкция по учету и хранению музейных ценностей, находящихся в государственных музеях СССР», утвержденная Приказом Министерства культуры СССР от 17 июля 1985 года. Ею категорически запрещалась передача кому-либо экспонатов, находящихся на временном хранении, без согласия их владельца (п. 95). Между тем С. Н. Рерих разрешения на передачу картин Музею искусства народов Востока не давал, и никаких документов, подтверждающих его согласие на передачу, не существует.