Неудобные женщины. История феминизма в 11 конфликтах

Идея о том, что «покрытая» женщина (feme covert) в юридическом смысле – просто придаток мужа наряду с детьми, звучит строго викториански. Но последствия ее ощущались много позже и не ограничивались регистрацией браков. Моя мать, которая в 1970-е годы была слишком занята кухней и пеленками, чтобы включаться в какую-либо политическую активность, рассказывала, как она разозлилась, обнаружив, что ее детей могут вписать только в паспорт отца. В Великобритании эту проблему решили в 1998 году, выдав детям отдельные паспорта, но даже сегодня к женщинам, у которых дети носят другую фамилию, на границе порой относятся с подозрением.

Впрочем, если вы сменили фамилию и чувствуете, что мои слова несправедливы, – поверьте, я не считаю вас плохой и слабовольной женщиной. Мне близка феминистская формулировка Симоны де Бовуар: «Как и все – наполовину жертва, наполовину сообщница». Если вы ненавидели отца; если вы сыты по горло тем, что вашу «этническую» фамилию произносят неправильно; если вы считаете, что для поисковой оптимизации лучше сменить фамилию, или хотите упростить себе жизнь, я вас понимаю. Как и все, наполовину сообщница. Феминизм должен быть озабочен не столько персональным выбором, сколько условиями, в которых этот выбор совершается.

История развода – это история борьбы женщин за то, чтобы быть в глазах закона полноправными гражданами. И это далеко не единственная битва феминизма на этом фронте. Борьба за право голоса, как мы увидим ниже, – еще один очевидный пример, но женщины сталкивались и с сотнями других, более мелких проявлений несправедливости. Попробуем пропустить по стаканчику в Лондоне – в 1982 году. Мне, пожалуйста, белого вина… но меня в этом баре не обслужат. Потому что я женщина.

* * *

«Здесь собираются адвокаты, юристы и журналисты, чтобы посплетничать о законах за барной стойкой, – сказала Тесс Джилл, держа в руках чашку чая. – Обсуждение последних юридических слухов не для тебя, если ты всего лишь кроткая девушка за столиком в глубине зала». Она говорит о заведении El Vino на Флит-стрит в Лондоне. Рядом с этим баром сейчас находится Королевский суд, а тогда по соседству располагались редакции нескольких газет. До появления Джилл в El Vino бытовало любопытное правило. Там не обслуживали женщин за барной стойкой. Им приходилось садиться за столик в глубине заведения.

Феминистки утверждали, что это – нарушение Закона о дискриминации по половому признаку 1975 года. Окружной судья отклонил их первый иск как de minimis – недостаточно значимый для рассмотрения[10]. В 1982 году Джилл решила предпринять еще одну попытку вместе с Национальным советом по гражданским свободам.

На протяжении всего XX века в пабах и в рабочих клубах были строго ограничены места, где разрешалось выпить женщинам. «Когда я была в Манчестере, – сказала мне Джилл, – я видела, что женщины в барах сидят в специальном закутке на веранде, а мужчины – внутри. В рабочих клубах порой встречались нелепые правила: например, вокруг барной стойки был постелен линолеум, а женщинам разрешалось стоять только на ковре». Джилл была профсоюзной деятельницей, она вспоминает, что угрожала позвонить на BBC, когда один бармен в Ньюкасле отказался ее обслужить. Ему пришлось уступить.

Сегодня это последние бастионы сопротивления гендерному равноправию. На такие мужские клубы, как Garrick и White's, такие клубы для студентов, как Bullingdon Club, и такие обеденные залы, как Pratt's, не распространяется Закон о равных правах, и они могут оставаться сугубо мужскими[11]. Женщины не могут вступать в большинство масонских лож (хотя трансженщины после смены пола могут оставаться там). В 2019 году гольф-клуб Muirfield – впервые за 275 лет своего существования – наконец принял 12 игроков-женщин. Тремя годами ранее гендерная политика клуба не позволила провести там открытый чемпионат по гольфу.

Это места встречи так называемого истеблишмента: политиков, журналистов, актеров, судей – или как минимум той его части, у кого есть яйца. Бенедикт Камбербэтч – в остальном он мне нравится, он носил футболку с надписью: «Так выглядит феминист» – постоянно упоминается как член закрытого мужского клуба Garrick. Представьте, что вы женщина-судья, – вы уже достаточно остро ощущаете, что такое быть меньшинством. И тут вдобавок вы узнаете, что ваши коллеги-мужчины посещают заведения, куда вам вход заказан. Да, существует и несколько закрытых женских клубов, но у них нет таких прочных традиций и они не столь эксклюзивны, как мужские. Смешно сравнивать женский бассейн или Институт по проблемам женщин с масонской ложей, а ведь это обычная риторика сексистов. В любом случае упразднение нескольких женских клубов – небольшая плата за изменение закона.