Неуемный консорт

Конструктивные особенности пританового скафандра позволяли отсекать тяготение планеты в регулируемом режиме и взлетать в космическое пространство прямо с поверхности, используя массы спутников, соседних планет системы и местного светила. И в начальной стадии использование миниатюрного нейтронно-кварцевого двигателя не предполагалось по умолчанию. Но по тем же нормам использования прогрев двигателя начинался автоматически сразу же после запуска всей системы. В мои же обязанности входило задать должные параметры перемещения в пределах одного, максимум трех километров над поверхностью, после чего совершить мягкую посадку на месте взлета минут через восемь после начала демонстрации. Забираться в стратосферу у меня и в мыслях не было.

Вначале все шло по графику. Я поднялся на двести метров и сместился на полкилометра вначале влево, потом вправо. Затем сделал более сложную фигуру: стал подниматься вверх по довольно широкой спирали. И вот на третьем витке этой спирали и на третьей минуте полета бортовой интеллект заговорил явно из-за нештатной ситуации. Потому что программу безопасности никто не собирался аннулировать, а по ее законам любое, выпадающее из обусловленных параметров действие снаружи классифицировалось как потенциальная опасность для клиента.

– Внимание, опасность! Сотрясение и разрушение стены складской постройки. Причина: появление гипроторфной торпеды из толщи грунта в районе фундамента! Торпеда – без внешнего оружия. Но возможна начинка с ядерным содержимым. Выползла на поверхность и дальше двигается, ломая внутренние перегородки…

Да я уже и сам видел на внешнем экране, как разваливается один из наших складов с недавно полученными новейшими устройствами и агрегатами. Кто-то целенаправленно уничтожал наше достояние!

Само собой, я тут же приостановил взлет по спирали, собираясь направиться вниз. Во дворе бойцы моей команды уже двигались, выполняя короткие команды коменданта Роберта, а Малыш поднял руки вверх, привлекая внимание клиентов и собираясь что-то сказать.

И вот тут, на четвертой минуте полетного времени, слева от меня что-то взорвалось. Меня ударила воздушная волна, я моментально оглох и, как показалось, лишился выдавленных глаз и всех открытых участков кожи. А затухающее сознание только и услышало вопль Бульки:

«Танти, не дыши! Нас травят! Жидкий, нервно-паралитический…»

Я почти ничего не соображал, в подсознании мелькали видения. Это были то какие-то кошмары, то сцены из прошлой жизни… и вдруг все сменилось лицом Патрисии. Она смотрела на меня с тревогой. Все это продолжалось, по моему восприятию, минуту, не более. Потом я очнулся, с ужасом прислушиваясь к собственному телу и стараясь понять, что происходит вокруг. Противно пахло сгоревшей изоляцией и разлагающимся высокопрочным пластиком. Меня трясло и швыряло так, словно притановый скафандр поместили на вибрационный стенд. В спазматически сжимающиеся легкие врывался раскаленный воздух, я перестал чувствовать сначала собственные ноги, а потом и руки.

«Наверное, я грохнулся наземь, – появилось первое объяснение случившемуся, – и сломал позвоночник…»

Вибрация вдруг сменилась жуткими ударами со всех сторон, будто уникальный скафандр начали пинать неведомые великаны вместо футбольного мяча. Потом один из великанов завладел мячом и резво покатил его к воротам соперника. Удар! Вратарь отбил! Еще удар! Штанга! (Мои ошпаренные взрывом и ядом глаза при этом, наверное, вывалились из глазниц!) И последний удар, после которого скрежет и хруст прорвались сквозь мои залитые кровью уши. Гол?..

Тишина и навалившийся покой навевали мысль, что гол последний, все решивший, и мяч так и оставили в воротах.

«Аллегории у меня, однако… – при этой мысли мне показалось, что мозги мои вытекли и я пользуюсь чьими-то чужими. – Булька?! Это ты за меня думаешь?..»

Мой друг молчал, как оранжерейное растение. То ли тоже оглох, то ли онемел от впечатлений. Поэтому я сам постарался воспользоваться тем, что у меня осталось: способностью мыслить:

«Если я думаю, значит – существую. Если существую, значит – живой. Если живой – друзья меня скоро доставят в омолодитель – и все у меня срастется… Правда, Патри будет очень злая… ну да… очень! Может, меня после беседы с ней опять положат в омолодитель? Ага, скорей всего… Но это ерунда, переживу… А вот что с Броверами? В любом случае их обязаны спасти, несмотря на катастрофу со скафандром… Или это не катастрофа? Неужели кто-то сбил меня управляемым снарядом? А почему тогда был крик о яде? И что с Булькой? И почему это мы так странно падали? Если мне не изменяет здравый смысл (вспомнить бы еще, что это такое!), то мы вроде катились в глубокую пропасть. Что тоже странно, на территории нашей конторы таких ям нет… Или мне все это показалось? Скорей всего…»

Меня очень грела надежда, что я уже в госпитале. А может, уже и в чреве спасительного медицинского устройства, которое мне вернет жизнь, силы, молодость, здоровый позвоночник и… естественно, друга Бульку. Почему-то верилось, что и его подлечат вместе со мной.