Неуемный консорт

С воздуха и из космоса за крепостью были обязаны присматривать силы воздушного и космического флотов империи.

Ну и в конечном итоге явление Патрисии народу сократилось всего до трех моментов: выезд «из дому», прибытие и переход по парадной площади во дворец торжественных событий и официальные поздравления молодоженов уже после церемонии на площади сзади дворца. Самое большое беспокойство у меня вызывали последние два места. Где я и сосредоточил максимум возможных сил. Помимо этого, воины и агенты, отстоявшие на своих постах на первой точке, после убытия императрицы вместе со мной на свадьбу обязаны были мчаться на вторую и третью точки и там уже самим импровизировать, как им в голову взбредет.

Ну и самое мощное, а точнее сказать, новое в нашей истории – участие сразу четырех риптонов, которые вместе со своими носителями образовывали ближайший круг вокруг нашего драгоценного объекта охраны. Впервые мы были готовы прикрывать Патрисию такой плотной и многообразной защитой. Я находился от супруги справа, Синява с Малышом – слева, а сзади, впритык, следовал Цой Тан. Естественно, что подпрыгивающая от счастья Амалия во время такого выезда даже не слишком-то присмотрелась к своему супругу. А граф заметно потолстел, все-таки при его росте нацепить на себя двадцать килограммов живой плоти – это что-то! По сравнению с ним даже у Синявы не особо бросался в глаза неожиданно появившийся животик, расширившиеся таз и плечи, вдруг ставшие как у культуристки.

Самое потрясающее, что риптоны чувствовали запахи с миллионами оттенков, могли переговариваться телепатически на расстоянии пяти, а то и семи метров, и тем самым держать нас, то есть своих носителей, в курсе всего происходящего рядом с нами действа, но нашим органам чувств неподвластного. То есть пользы от них было стократно больше, чем от лайзмеров, миноискателей, поисковых собак и даже бронежилетов. И, только оговорив с друзьями каждый наш шаг, каждое действие и каждый сигнал, я со спокойной душой констатировал:

– Кажется, мы сделали все, что только возможно. Или у кого-нибудь есть какие-то замечания?

Сам я появился у своей супруги за полтора часа до выезда, поцеловал во встревоженные глаза и потащил ее обедать. Вроде бы предстоящее вечером обжорство предполагало некий пост, как накануне, так и с самого утра, но… есть хотелось не по-детски. Время уже было как раз для трапезы, да и пока дождешься свадебного банкета, можно будет в голодный обморок упасть.

Бульку, пробывшего со мной всю ночь и первую половину дня, я отправил на часик отдохнуть в его родную лабораторию, пообещав и на его долю съесть одну-полторы порции. Он всегда очень трепетно относился к нашему питанию, утверждая: «Лишние жировые накопления я у тебя ликвидирую, а вот если мы свалимся от недоедания, тут уже ничем не смогу помочь!»

Так что, оставшись наедине с любимой, я мог преспокойно поэтапно объяснить все свои действия. В начале моего рассказа о визите Дирижера Барайтиса в Пиклию Патрисия беззаботно посмеялась:

– Мне кажется, что вы с Алоисом явно преувеличиваете. Нельзя быть настолько мнительными, иначе мы с тобой даже из спальни не выйдем.

– Увы, дорогая, пока хоть одного нацеленного на тебя профи не поймаем, успокаиваться нельзя. И после этого все будет зависеть от того, как мы его раскрутим, что выясним и какие выводы сделаем.

– Все равно ты не прав! – стала злиться императрица.

Пришлось, для общего блага, ткнуть ее в самое больное место:

– Не хочу тебе напоминать трагические часы более чем двухгодичной давности, но придется. Тогда твой отец, Серджио, да и я, были уверены, что у нас все под контролем, все враги повержены, убийцы ликвидированы и мы можем почивать на лаврах. И ладно бы только я, молодой дурак, так подумал! Но твой отец! И Серджио! И что в результате получилось?

– Не надо!.. Я все и так помню… – сразу сникла моя обожаемая принцесса, и у меня кольнуло в сердце от жалости к ней.

Только вот деликатничать я посчитал в данном случае неуместным:

– Мне самому горько об этом упоминать… Но сейчас, когда мы только-только поднялись с колен и стали расправлять плечи, наши враги и могут устроить неожиданную подлость. Тем более что мы об их шагах можем только строить предположения и делать не всегда верные выводы. Знали бы мы, что творится в мозгах Моуса и Де Ло Кле, хитросделанного коротышки Барайтиса и вечно поддатых сквоков, я бы так не переживал и настолько не перестраховывался. Но увы! Наша разведка тут очень много недорабатывает, о вражеских планах мы ничего не знаем. Поэтому, милая, приходится исходить из наихудшего и дуть на холодное. И ничего не случится, если ты меньше будешь мелькать на открытых местах. Правильно?

Моя супруга капризно надула губки и, как все женщины мира, заладила о своем, о выстраданном:

– Я и так никуда не выхожу! У меня куча уникальных платьев, а мне их попросту некуда надеть! Мало того, что ты запретил ежедневные балы и приемы, так ты теперь меня и на улицу выпускать не желаешь!