Неуемный консорт

Совесть моя проснулась и заставила смутиться. Скромность стукнула по лбу и ехидно спросила: «Не много ли на себя берешь? А то надорвешься, всем кругом шнурки завязывая!» И рациональность мышления укорила: «Ну, нельзя же так! Они там и без тебя справятся!» Тут же зашевелилась моя огромная любовь к Патрисии, раскидала сомнения и приказала: «Займись более нужным делом! Развлекай жену и не забывай, как она, в череде серых будней, ждала этого праздника».

Ну а я, как только вспомнил, что завтра утром мы расстанемся на целых полторы недели, да еще и обманывать мою милую при этом придется, то сразу с обливающимся кровью сердцем бросился к любимой женщине. Ну и постарался наверстать все свои упущения за первые часы и супруге предоставить все мною ранее обещанное. И развеселил ее, и накормил лучшими вкусностями, которые вначале пробовал сам, и затанцевал почти до смерти.

Глядя на меня с императрицей, и остальные наши друзья разгулялись так, что излишний официоз и чопорность развеялись, как туман под солнечными лучами. Инициировали конкурсы, викторины и веселые розыгрыши. Раздавали фанты, а потом заставляли друг друга разыгрывать уморительные сценки или читать потешные стихи. Как-то к слову и в тему посыпались анекдоты да афоризмы. Поэтому уже часам к пяти утра пришло полное, всеобщее понимание: а свадьба-то удалась! И еще о-го-го как удалась!

Каким жутко напряженным ни выдался день, как ни страшно было осознавать всю грозящую нам опасность и сколько нервных клеток ни сгинуло, все равно свадьба Гарольда Стенеси и его прекрасной Нинель навсегда войдет в нашу историю именно ярким, счастливым морем воспоминаний. А некие сложности, возникшие по ходу и отлично устраненные, только лишний раз дадут повод похвастаться в глубокой старости: «Здорово мы тогда приготовились! Все предусмотрели!»

Ну и самое главное – я окончательно успокоился: обоих камикадзе взяли. К тому же отныне Патрисия просидит у меня взаперти, в полной изоляции! Ни слова не пикнет, никуда из дворца и носа не покажет до моего приезда. Разве что в больницу при императорском дворце будет наведываться ежедневно по поводу предусмотренных нами омоложений и обследований. А дальше видно будет.

К наступлению дня убийц уже приведут в себя и помаленьку начнут допрашивать. И, естественно, что как только мы к завтрашнему вечеру выйдем из Лунманского прыжка возле Элизы, нам главный аналитик расскажет все, до сих пор нам неизвестные подробности дела.

Так мне виделось и думалось, пока мы с супругой добирались до наших апартаментов. Попытка моей любимой просто «немножко» поговорить, лежа в постели, меня нахваливая и заговаривая мне зубы, ей не удалась. Такой озабоченный тип, как я, сразу раскусил ее замыслы:

– Хочешь, чтобы я заснул? А потом полторы недели грыз локти, стеная, что не усладил желанное тело перед нашим расставанием? Зря! Сама же потом жалеть будешь!

– Тебе хорошо, ты сутки отсыпаться будешь… – попыталась поворчать моя любимая, хотя уже сама полным ходом тянулась мне навстречу, награждая ответными ласками и поцелуями.

И мы с пользой провели время.

Глава 17 Маршрут Оилтон – Элиза

Когда я уже провалился в нирвану сна, меня разбудил сигнал личного крабера. Звонил Алоис:

– Ты уже не спишь, или как? – Он знал, что через полтора часа я должен быть в космопорте.

– Нет, еще не сплю! – бодро отрапортовал я и, как порядочный командир, поинтересовался: – А ты хоть вздремнул пару часиков?

– Только полтора, господин консорт! – рявкнул он, словно истовый служака.

– Странно, что ты не заводишь свою привычную волынку про старого и больного мавра… – удивился я.

И получил ехидное:

– А когда все не спят, то и самому словно праздник. Но вопрос не в том, тут с тобой сильно хочет поговорить Энгор Бофке. Прям умолял меня выйти с тобой на связь и попросить ему позвонить.

– А ему чего не спится? Вроде не молодожен, как Гарольд или я.

– Ха-ха! В следующий раз ему так и заявлю! – развеселился Алоис. Но сразу же и к объяснениям перешел: – Мы-то ведь все это дело «Парикмахер» под себя подгребли, полностью. И когда Рекс попытался влезть, мы его отшили, заявив, что это внутреннее дело военной контрразведки. Но Энгор все никак не успокоится и дальше пытается влезть. Причину не говорит, обещал только тебе все объяснить.

Я задумался, направляясь в ванную комнату, где уже вовсю плескалась моя ранняя пташка.

– Так что, советуешь позвонить ему?

– Иначе бы я тебя и не беспокоил. Уважь старика, твой наставник, как-никак. Да и не враг он нам, а скорей самый что ни на есть союзник…

– Ладно, ладно! Уговорил, ушлый ты наш. Вот сейчас зубы почищу, экипируюсь и свяжусь с нашим хваленым Пинкертоном.

Пока освежился и вышел прощаться, моя радость уже закончила одеваться и поправляла прическу перед зеркалом. Немного уставшая на вид, но бодрая, глаза сияют, на губах полуулыбка. У меня даже сердечко кольнуло от ее радостного вида: я тут переживаю за нее, уже скучать по ней начал, а она радуется! О, еще и меня подгоняет: