Неугасимое пламя

Джулия дала мне больше, чем я мог надеяться, она поистине обогатила мою жизнь. Сейчас она носит под сердцем мое дитя. Я доволен жизнью. Но я должен сознаться, что бывают моменты, когда, глядя на нее, я мечтаю увидеть на ее месте Рэчел. И когда мы занимаемся любовью, я представляю себе, что это Рэчел лежит в моих объятиях, Рэчел принадлежит мне, Рэчел будет носить нашего ребенка.

Это моя тайна, и доверить ее я могу только своему дневнику. На этих страницах я должен быть честным сам с собой.

И вот эта искренность заставляет меня признать, что, как ни велико мое счастье, какая бы чудесная жизнь ни была у меня, я по-прежнему мечтаю о союзе с моей возлюбленной, о моей Рэчел. Если не в этой жизни, то, быть может, в иной, ведь моя любовь преодолеет все преграды, стоящие между нами.

Жди меня, любовь моя, и не забывай никогда».

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

Морган закрыл дневник. Прочитанное поразило его.

Здесь была вся человеческая жизнь: надежда и отчаяние, любовь и утрата, небеса и преисподняя.

Наибольшее впечатление произвела на Моргана несокрушимая вера его предка в могущество любви, его убежденность в том, что неважно когда, но он соединится со своей Рэчел.

Рэчел Галлагер Фрезер.

Ребекка Галлагер Фрезер.

Морган вздрогнул. Совпадение? Он думал, что нет.

Не может ли быть, что именно на все это намекала в своем туманном письме Ребекка? Знала ли она историю этой любви? Не потому ли она приехала в Луизиану, что хотела своими глазами увидеть место этих далеких событий?

Морган поднялся с дивана и зашагал по комнате, запустив в волосы пятерню. Он физически ощущал боль Мэтью, потерявшего любимую женщину. Разве не произошло то же самое с ним самим? Быть может, поэтому слова его прапрадеда затронули столько струн в его душе.

Была ли какая-то связь между Ребеккой и Рэчел? Возможно ли подобное?

Неожиданная мысль заставила его вздрогнуть. Неужели им с Ребеккой суждено повторить ошибки прошлого? Не поэтому ли она покинула его?

Морган внимательно пригляделся к кольцу, которое надел перед тем, как начал читать дневник Мэтью. Указательным пальцем он легонько провел по выгравированным на кольце инициалам. Он стал вспоминать, какой была Рэчел в описании своего возлюбленного. У нее были светлые волосы и голубые глаза — как у Ребекки. Подобно Ребекке, она имела склонность к писательству. Оба они — и он, и Мэтью — влюбились с первого взгляда. Кроме того, в его кабинете висел портрет Мэтью. И этот портрет легко было принять за портрет самого Моргана в более зрелом возрасте.

Наступил вечер, и, взглянув на часы, Морган неожиданно обнаружил, что они показывают половину одиннадцатого. В желудке у него было пусто, и он припомнил, что ничего не ел целый день. Надо было бы разогреть себе супу. Такой вариант не имел, конечно, ничего общего с задуманным им изысканным ужином, во время которого он намеревался сделать Ребекке предложение. Это решение пришло к нему утром, как только он проснулся и еще не успел понять, что Ребекка исчезла. Он понимал, что его решение непродуманно и импульсивно, но его это не интересовало. Он хотел взять ее в жены. Он хотел стать ее мужем. Он хотел быть с ней всегда.

Он нуждался в ней и не мог допустить, чтобы она ускользнула от него.

А она ускользнула.

Меньше чем за неделю она перевернула его жизнь. Невероятно, чтобы всего за несколько дней весь его мир так неузнаваемо изменился. И тем не менее все произошло именно так. Ребекка достигла этого.

Это была любовь. Подлинная, чистая любовь. Любовь, которая сильнее всего на свете. Любовь, которую он обязан сохранить.

Морган посмотрел на стопку писем, перевязанную лиловой ленточкой. Письма Рэчел к Мэтью.

Он включил радио, и комната наполнилась жалобными звуками саксофона. Местная радиостанция транслировала программу, посвященную блюзу. Музыка говорила о тоске одиночества, и Моргану казалось, что она звучит специально для него.

На Моргана нахлынули воспоминания. Закрывая глаза, он видел, как они занимаются любовью, там, прямо на полу. Он слышал ее смех, ощущал запах ее духов.

Морган снова опустился на диван. Еда подождет. Он взял связку писем, осторожно развязал ленточку и, забыв о голоде, принялся читать.