Неугасимое пламя

— Большинство людей согласны с вами, — сказал он, встретившись с ней глазами и не отводя взгляда.

— Делла, — попросил он, продолжая смотреть на Ребекку, — ты не могла бы дать мне чего-нибудь поесть?

— Разумеется, могла бы, cher, — с готовностью откликнулась она, — чего бы тебе хотелось?

— Что попроще. Яичницу и тост.

— Болтунью?

— Если можно. — И, возвращаясь к разговору с Ребеккой, Морган продолжил: — Мы здесь умеем наслаждаться жизнью, ценить ее. Во всех ее проявлениях. — Он пожал своими широкими плечами. — С раннего детства мы учимся, выражаясь фигурально, останавливаться и нюхать розы. Очень хорошая привычка.

Ребекка засмеялась:

— Я принадлежу к категории трудолюбивых пуритан. Я люблю свою работу.

— Я тоже, — ответил он. — Но все время работать и не жить в свое удовольствие, это…

— Способствует успешной карьере, — перебила она.

— Допустим, — признал Морган. — Но какой ценой? Я люблю то, что я делаю, и никогда не желал быть никем иным, кроме как писателем. Но не меньше, чем работой — а я не могу без нее, поверьте, — я наслаждаюсь самой жизнью. Изолируйте себя от окружающего мира — и это отразится на качестве вашей работы отнюдь не лучшим образом.

Ребекка слушала, стараясь осмыслить его слова. «Это, должно быть, правда», — размышляла она. Она столько времени посвящает работе, что зачастую пренебрегает тем, для чего прежде время находилось. Театром, кино, встречами с друзьями, поездками за город.

— Извините, — произнес он певучим баритоном, — меня иногда заносит.

— Вам нет нужды извиняться, — прервала Ребекка. — Похоже, что вы правы. И уж во всяком случае, здесь есть о чем поразмыслить.

Снова появилась Делла, на сей раз с подносом в руках. Она поставила его на стол и сняла крышку, прикрывавшую тарелку с пышным золотистым омлетом. Затем она поставила перед Морганом бутылочку с острым соусом и блюдо с тостами. Добавив к этому банку клубничного джема, она оставила их вдвоем, улыбаясь про себя.

— Ну, — спросил Морган, выдавив на омлет немного соуса, — так куда же вы хотите направиться?

— Я решила предоставить инициативу вам, — ответила Ребекка.

Он широко улыбнулся:

— Прекрасно. Тогда берите фотоаппарат, если он вам нужен, и имейте в виду, что вернетесь домой поздно.

— Мне не нужно переодеться? — Ребекка поднялась, чтобы он мог увидеть ее туалет.

Голубые глаза Моргана медленно прошлись по ее фигуре, и в них читалось откровенное восхищение ее вкусом. Ничего вызывающего или нарочитого, эта женщина предпочитает классический стиль. На ней была простая футболка, на сей раз абрикосового цвета, и белые шорты спортивного покроя.

— Превосходно! Ничего не надо менять, — решительно заявил он.

Ребекка покраснела от удовольствия и уселась на свое место. Она раздумывала, настало ли время поведать ему о том, что их связывает. Золотой медальон, материальное напоминание о Мэтью и Рэчел, по-прежнему висел у нее на шее. Она могла рассказать ему о своем открытии и выяснить, известно ли ему еще что-нибудь о злосчастных влюбленных. А могла и промолчать в ожидании дальнейшего развития событий.

«Да, — решила Ребекка, намазывая джемом вторую булочку, — я пока ничего не скажу и посмотрю, что произойдет между нами дальше».

«А чего бы ты хотела?» — спросил ее внутренний голос.

Ответ последовал незамедлительно. Она жаждала близости с Морганом.

Они проехались на машине вдоль реки, посетили несколько замечательных особняков на бывших плантациях: особняк Хоумс, плантацию Тезкуко, плантацию Сан-Франциско. Морган был прирожденным рассказчиком и поведал Ребекке множество историй о минувшей жизни на берегах Миссисипи. О кровавых распрях прежних поколений; о дуэлях из-за чести прекрасных дам; о любви, счастливой и трагической; о боевых подвигах: о победах и поражениях.

Они шли по тропинке и нашли место, чтобы посидеть несколько минут. День прошел прекрасно, и они от души наслаждались весенним теплом и обществом друг друга. Они случайно забрели в дубовую рощу, каждое дерево которой было покрыто испанским мхом, и Ребекка остановилась, любуясь кустами разноцветных азалий.

Если бы не их современная одежда, Ребекка, пожалуй, решила бы, что время повернуло вспять, таким упоительно-мирным и волшебно-прекрасным было место, где они находились. Никаких признаков цивилизации. Ни туристов, ни вышек, воздвигнутых для добычи луизианского черного золота, ни рыбаков. Только она и он.

Она едва не плюхнулась на землю, но Морган удержал ее за локоть. Из кармана джинсов он достал белоснежный платок и расстелил его на траве.

— Вот теперь, — театрально произнес он, — дама может сесть.

Ребекку рассмешила эта старомодная галантность. Она сделала реверанс и уселась, наслаждаясь всем, что ее окружает. Она слушала жужжание пчел, разглядывала птиц разных пород и расцветок, порхавших с куста на куст. Роскошная магнолия довершала картину.

— Здесь так красиво. Я просто не могу поверить, что все это выросло само по себе, — заметила она.

— А это и не выросло само по себе. Это часть имения моего двоюродного брата.

— У вас большая семья?