Неугомонная мумия

- Постарайтесь сдерживать праведные порывы своего коллеги, посоветовал он Дэвиду, - или вас сожгут вместе с церковью.

Не дожидаясь ответа, он быстро зашагал прочь. Мне ничего не оставалось, как вприпрыжку броситься следом.

- Куда это ты направился, Эмерсон? Ослы ждут нас у молельного дома!

- Поговорить с отцом Гиргисом. Боюсь, до него уже дошло известие об этом происшествии, нужно постараться сгладить эффект.

Отец Гиргис отказался встретиться с нами. По словам угрюмого дьякона, который вышел нам навстречу, его преподобие молится и просил не тревожить. Мы неохотно повернули обратно.

- Не нравится мне все это, Пибоди.

- Уж не думаешь ты, что нам грозит опасность?

- Нам? - Эмерсон рассмеялся. - Отец Гиргис вряд ли осмелится нам угрожать, моя дорогая Пибоди. А вот безумцы миссионеры - другое дело. Иезекия, судя по всему, большой любитель неприятностей.

- В прошлый раз отец Гиргис был со мной довольно любезен. По крайней мере, - я с тоской вспомнила испорченную шляпку, - пытался быть любезным.

- Но это было до того, как мы стали приглашать его конкурентов на чай, а наш Джон принялся шастать в их богоугодное заведение. Ладно, зайду к его святейшеству в другой день.

Джон повернул к дому, а мы с Рамсесом и Эмерсоном потрусили в Дахшур. Дорога вела вдоль зеленеющей пашни, вдали зловеще темнела Черная пирамида. Рамсес, который все это время подозрительно помалкивал, обрушил на любимых родителей лекцию о древнеегипетских глагольных формах. Эмерсон, который больше понимал в раскопках, чем в филологии, внимал сыну с воодушевлением неофита, пока мы не подъехали к пирамидам поближе.

- Что за черт, Пибоди? Да здесь кто-то копает!

- Разумеется, Эмерсон.

- Да я вовсе не этого неумеху де Моргана имею в виду. Взгляни, раскопки-то совсем свежие.

Я пожала плечами:

- Возможно, кто-то из жителей деревни роется втихомолку.

- Под носом у де Моргана? Впрочем, французик не заметит, даже если пирамиду утащат.

- Мсье де Морган очень решительный человек, - вступился за своего приятеля Рамсес. - Все арабы его боятся.

Эмерсон хмуро покосился на родное чадо.

- Они боятся местного полицейского и хлыста, Рамсес, а вовсе не какого-то там де Моргана. Кстати, англичане никогда не прибегают к таким угрозам.

Эмерсон умолк, поскольку мы наконец добрались до места основных раскопок. Рабочие лежали в теньке, наслаждаясь полуденным отдыхом. Мсье де Моргана нигде не было. Нам сообщили, что он у южной каменной пирамиды вместе со своим гостем.

Де Моргана мы застали за обедом. При виде стола, покрытого льняной скатертью и уставленного тончайшим фарфором и сверкающим хрусталем, Эмерсон забулькал. Я же не обратила ни малейшего внимания ни на сервировку (очень изысканную), ни на свирепый клекот супруга - глаза мои пожирали пирамиду.

Эмерсон тем временем ярился:

- Как можно бросать рабочих без присмотра! Да они все находки прикарманят!

- Но, mon vieux*, - отозвался де Морган, подкручивая усы, - вы ведь сейчас тоже не присматриваете за своими рабочими.

______________

* Старина (фр.).

Эмерсон расправил плечи:

- Мы были на похоронах! Полагаю, вы слышали о загадочной смерти одного из наших людей?

- Должен признаться, - надменно сказал де Морган, - меня мало интересуют дела аборигенов.

- Он был не из местных, - вмешалась я, с трудом отводя взгляд от пирамиды. - У нас есть основания полагать, что покойный был закоренелым преступником и входил в шайку, промышляющую древностями.

- Преступником? - улыбнулся мсье де Морган. - Вы упорствуете в своих интересных фантазиях, мадам.

- Вряд ли это фантазии, мсье. Нам стало известно, что убитый приходился сыном Абделю. - Я резко повернулась к Каленищеффу: - Вы ведь с ним знакомы?

Но русского было не так-то просто застать врасплох. Выщипанные бровки едва заметно приподнялись.

- Абдель? Что-то такое слышал... Он случайно не торгует древностями?

- Торговал, ваша светлость. Абделя больше нет...

- Ах, да-да, припоминаю! По-моему, ходили какие-то разговоры, когда я в последний раз приезжал в Каир.

- Его убили!

- Правда? - Князь укрепил в глазу монокль. - Боюсь, я солидарен с мсье де Морганом и не питаю нездорового интереса к жизни аборигенов.

Увы, перехитрить Каленищеффа и вытянуть у него признание будет нелегко.

Я вдруг обнаружила, что с трудом слежу за разговором. Детективная лихорадка боролась во мне со страстью к археологии. Когда речь шла о разлагающихся римских мумиях и заурядных черепках, я держала эту страсть в узде, но под сенью одной из самых величественных и больших пирамид в Египте археологический экстаз подхватил меня и закружил в вихре... Впрочем, достаточно... Добавлю лишь, что дыхание мое участилось, а лицо пылало, словно я битый день носилась по раскаленной пустыне.

Мсье де Морган наконец изящно промокнул губы салфеткой и предложил нам кофе. Я послала ему рассеянную улыбку и как бы между прочим проговорила:

- Спасибо, мсье, но я предпочла бы посмотреть пирамиду... э-э... изнутри!

- Изнутри? - Глаза француза расширились от изумления. - Мадам, вы не можете говорить серьезно.

- Миссис Эмерсон никогда не шутит по поводу пирамид, - заметил мой муж.