Неугомонная

Он попытался скрыть, что это сравнение не показалось ему забавным. Я поняла, что иранцу такая шутка могла показаться сомнительной, и извинилась. Я вспомнила, что Хамид особо рьяно проклинал шаха Ирана. Он снял свою новую куртку и осторожно повесил ее на спинку стула. Я почувствовала запах свежей кожи, и мне вспомнились подсобки для хранения сбруи и средство для полировки седел — ароматы моей ушедшей юности.

— Мне сообщили, куда меня направляют, — сказал он. — Я буду ехать в Индонезию.

— Я еду в Индонезию. Это хорошо? Ты доволен?

— Еду… Мне хотелось в Латинскую Америку или даже в Африку… — ответил он, пожав плечами.

— Мне кажется, что Индонезия звучит очаровательно, — заметила я, протягивая руку к «Семейству Амберсон».

Хамид работал инженером в международной инжиниринговой нефтяной компании «Дюзендорф». В «Оксфорд Инглиш Плас» инженеры компании «Дюзендорф» составляли половину учеников. Они изучали английский (язык нефтяной промышленности) для того, чтобы работать на нефтяных платформах по всему миру. Я занималась с Хамидом вот уже три месяца. Он приехал из Ирана квалифицированным инженером-нефтяником, однако не зная при этом ни одного языка, кроме родного. Тем не менее восемь часов ежедневных занятий один на один с каждым из четырех преподавателей поочередно за короткий срок научили его (как и обещал рекламный проспект «Оксфорд Инглиш Плас») свободно изъясняться по-английски.

— И когда ты уезжаешь?

— Через месяц.

— Бог мой!

Сожаление мое было абсолютно искренним. Хамид настолько стал частью моей жизни с понедельника по пятницу, что трудно было представить, что он неожиданно исчезнет. И поскольку я была его первой учительницей, поскольку именно я дала ему самый первый в жизни урок английского, я почему-то приписывала все заслуги исключительно себе: полагала, что я одна научила Хамида говорить по-английски настолько бегло, что этот язык мог теперь стать его рабочим инструментом.

Вопреки всякой логике я возомнила себя профессором. Мне казалось, как бы смешно это ни звучало, что этот говорящий по-английски Хамид был полностью моим собственным произведением.

Я поднялась и достала вешалку для его куртки.

— На стуле она потеряет форму, — сказала я, стараясь скрыть тот небольшой дискомфорт, который почувствовала, узнав, что мой ученик вскоре уезжает.

Забирая у него куртку, я выглянула в окно и увидела там внизу, на покрытом гравием дворе, за «доломитом» господина Скотта, мужчину. Это был стройный молодой человек в джинсах и джинсовой куртке, с длинными каштановыми волосами до плеч. Он поймал мой взгляд и поднял вверх два больших пальца, широко улыбнувшись.

Хамид выглянул в окно, посмотрел на меня и спросил:

— Кто это? — Он явно заметил на моем лице выражение страха и удивления.

— Его зовут Людгер Кляйст.

— А почему ты так смотришь на него?

— Потому что я думала, что он умер.

История Евы Делекторской

Шотландия, 1939 год

ЕВА ДЕЛЕКТОРСКАЯ СПУСКАЛАСЬ по упругой траве в долину: темная полоска деревьев внизу указывала на протекавшую там речку. В дальнем конце небольшого плена солнце уже клонилось к закату. Теперь по крайней мере она знала, где запад. Посмотрев на восток, Ева попыталась разглядеть машину старшего сержанта Ло, которая постепенно исчезала за складками холмов в направлении, как ей казалось, долины Твид. Но за дымкой вечернего света, которая одинаково размывала как контуры соснового леса, так и каменные откосы, и с такого расстояния невозможно было разглядеть двухтонный грузовичок.

Бодрым шагом Ева начала спускаться вниз к реке, рюкзак стучал ей по пояснице. Она убеждала себя в том, что это было «тренировкой», которую следовало выдержать в надлежащем состоянии духа. На инструктаже ей сказали, что это не гонка и что важнее всего понять, как люди будут бороться со сном, как у них развита ориентация в пространстве и смогут ли они проявить инициативу. Еве предстояло за определенное время отыскать дорогу домой при условии, что она не будет знать свое изначальное местонахождение. Именно для этого Ло завязал Еве глаза и возил ее не меньше двух часов; это она поняла сейчас, глядя на краснеющий закат. В дороге Ло был необычно разговорчив (как догадалась Ева, для того, чтобы она не могла что-либо вычислить и запомнить).

Высадив девушку на краю отдаленного глена, Ло сказал ей с едва заметной улыбкой:

— Возможно, вы в двух милях от нужного места, а возможно, и в двадцати. Но вы вряд ли это поймете, мисс Далтон.

Речка, бежавшая по долине, была бурого цвета, мелкая и быстрая. Оба ее берега покрывала густая растительность. Это были в основном малорослые деревья с густой листвой и бледно-серыми изогнутыми стволами. Ева ровным шагом пошла вдоль берега по течению, заходящее солнце разбросало вокруг нее по траве и кустарникам желто-оранжевые пятна. Тучи комаров роились над заводями, и, по мере того как на землю спускался поздний шотландский вечер, утихали птичьи голоса.