Неугомонное зло

Маркби тогда только назначили инспектором — совсем как сейчас его молодого коллегу Дэйва Пирса. Как и Дэйв, он с трудом привыкал к новой должности, словно разнашивал новое пальто. Ему не терпелось раскрыть преступление самостоятельно, он дал себе слово, что не сделает ни одной ошибки. Тогда его начальником был суперинтендент Пелэм, пожилой, хитрый, как старый лис. Пелэм откровенно негодовал из-за того, что на его горизонте уже замаячила пенсия.

— В том, что ты ошибешься, никакого позора нет, — поучал он Маркби, — если наука пойдет впрок. И только если ты будешь упорно повторять одни и те же промахи, тебе придется задуматься над тем, не стоит ли сменить профессию.

Как оказалось, за прошедшие годы Маркби сделал немало ошибок, но до сих пор не верил, что в самом первом своем самостоятельном деле он хоть в чем-то поступил неправильно. Во всяком случае, он не мог припомнить ни одной ошибки. И все же, хотя он как будто все делал правильно, учел все факты и улики, успеха он не достиг. Может быть, тогда он был слишком молод и неопытен, не смел отойти от требований инструкции и действовать по собственному усмотрению… Он вздохнул, припоминая прошлое.

Как Дэйв сейчас, в то время Маркби только что женился. Он надеялся, что брак Дэйва продержится дольше, чем его собственный. Да, наверное, так и будет. Дэйв и Тесса демонстрируют все признаки хорошей пары, которая переживет трудности первых лет совместной жизни. В отличие от них с Рейчел. Их семейная лодка затонула практически при первом же шторме.

И все же он сейчас снова собирается жениться — на Мередит. С чего он взял, что вторая попытка окажется более удачной, чем первая? Может быть, его подбадривали воспоминания о суперинтенденте Пелэме и его грубоватых сентенциях. Маркби надеялся, что он чему-то научился на своих ошибках. Может быть, даже в вопросах семейной жизни повторение — мать учения.

Лес Стоуви и Картошечник — первое дело, которое он вел самостоятельно в новом звании.

— Ты уж постарайся, Алан, — говорил тогда Пелэм. — Мерзавца нужно поймать!

К великому разочарованию Маркби, Картошечника они так и не нашли. Он провалил свое самое первое дело. Вот и верь после этого в дурные приметы! К счастью, суеверным он не был, хотя часто думал, не наложили ли какое заклятие на лес Стоуви — и не только в связи с Картошечником. Может быть, именно поэтому он и не сказал Мередит, что уже бывал здесь. В прошлый раз его перехитрил, обыграл мерзкий преступник.

Шли годы; он пытался утешить себя всякий раз, как его мысли возвращались к его первой крупной неудаче. Маркби пытался утешить себя тем, что тогда в распоряжении полиции еще не было анализа ДНК и опознать преступника бывало не так-то просто. Да и такое понятие, как «профиль преступника», только начало появляться в крупных городах. Если бы двадцать два года назад он располагал таким арсеналом, как сейчас, он наверняка схватил бы Картошечника.

Картошечник был серийным насильником. Они не знали, сколько жертв у него на счету, потому что, как всегда бывает в подобных случаях, дать показания осмелились лишь несколько пострадавших. Конечно, двадцать два года назад женщинам труднее было давать показания по такому делу: сотрудники полиции и общество откровенно не сочувствовали им, а соседи вообще склонны были винить во всем саму жертву, а не преступника.

— Зачем же она пошла в лес одна? — вот как реагировали многие, услышав о новой жертве.

Больше всего Маркби тогда огорчало то, что люди, которым по идее и следовало больше всех хотеть, чтобы преступник был пойман, то есть жители деревни, не шли ему навстречу.

Первую жертву, о которой стало известно в полиции, звали Мэвис Коттер. Односельчане называли ее «дурочкой». Добиться от нее внятных показаний было непросто. Ее словарный запас был весьма ограничен, да к тому же она находилась в глубоком шоке. Мэвис не привыкла отвечать на вопросы; кроме того, она не умела толком ни читать, ни писать. Все же после нескольких мучительных часов стало ясно: она пошла в лес по ягоды. На опушке с противоположной стороны росла крупная, спелая ежевика. Собрав ягоды, Мэвис решила вернуться домой через лес, напрямик.

Она не слышала приближения насильника и не видела его лица. Насильник нахлобучил ей что-то на голову и зажал руки. Из Мэвис удалось вытянуть лишь одну существенную деталь. Когда преступник закрыл ей голову, запахло землей. Сначала ее словам не уделили должного внимания. В конце концов, ее повалили на лесную тропу, где и должно пахнуть землей. Некоторые даже сомневались, не выдумала ли все сама Мэвис. Кое-кто предполагал, что сначала Мэвис согласилась вступить с преступником в интимную связь, а потом испугалась и придумала, что на нее напал насильник.

И все же Маркби склонен был верить ей, потому что не думал, что Мэвис хватит сообразительности выдумать такое и, даже если бы она все сочинила, придерживаться одной версии. Если удавалось наконец вытянуть из нее ответ на очередной вопрос, она совсем не путалась в показаниях.