Неугомонный

– Да так и поступал. Не жаловались. А те, кто отказывал, сами дураки. В Иностранном же легионе и вовсе всем плевать, кто ты и что. Легион – твоя новая семья и тому подобная дребедень. По истечении пятилетнего срока службы – возможность получения гражданства с новыми документами. Правда, мне это и даром не нужно. Как война закончится, так и свалю, пораженный в правах.

– И я должен это принять?

– Другим этого хватало. Но у тебя перед прежними моими нанимателями есть неоспоримое преимущество. За меня может поручиться Алина.

– Ну, Алина. Как выяснилось, я о ней знаю куда меньше, чем думал.

– Это проблема.

Взгляд – на игриво стреляющую глазками девушку. Нет, понятно, что у него ни единой здравой причины для того, чтобы ответить отказом. Но вот не отпускает никак неправильность происходящего. Как-то оно все одно к одному. Такое впечатление, что его обложили со всех сторон. И в то же время он не представлял, с какой радости прибегать к подобным сложностям, чтобы спеленать его любимого. Это попросту глупо и нерационально.

– Судари, если позволите, я в туалетную комнату. – Бочкарева поднялась из-за стола и направилась внутрь гастштетта.

То ли действительно по надобности, то ли решила дать возможность переговорить мужчинам. В любом случае Борис посчитал это своевременным.

– Вепрь? Рысь?

– Она не рассказывала?

– Нет. Я эти прозвища услышал только сейчас.

– Это еще в болгарскую кампанию. Алина начиталась книг про индейцев на Американских архипелагах. Ей тогда только девятнадцать исполнилось, вот и навеяло романтикой. Мне к тому времени двадцать семь стукнуло, да и остальные не молодь, но повелись, как дети, – тряхнув головой, ухмыльнулся он. – Словом, взяли себе прозвища. Правда, такие, чтобы попроще. А то пока выкрикнешь: «Высоко Парящий Орел», так тебя три раза убьют.

– Понятно. И кем служили, если не секрет?

– О партизанах слышал?

Еще бы ему не слышать о партизанах. В этом мире люди точно так же поднимались, чтобы защищать свою родину с оружием в руках. Только народное движение именовалось сугубо ополченческим. А сами бойцы соответственно ополченцами, как оно и повелось издревле.

Партизаны появились только сотню лет назад, причем это были воинские подразделения под командованием офицеров. В их число набирали самых подготовленных и отчаянных морских пехотинцев. В принципе, это чистый аналог разведывательно-диверсионных подразделений. Легенд об этих парнях ходило много, и порой правду от вымысла отделить было крайне сложно.

– Так Алина – партизан?

– Страшно?

– Нет. Признаться, чего-то подобного я ожидал. Такой вопрос. Мы с Алиной близки. Яхта – тесное суденышко.

– Послушай, парень, Алина мне как сестра. Однажды спасла мою шкуру. Ранило меня, да так, что без госпиталя конец один. «Аптечки» вышли. Отряду нужно было уходить. Я обуза. Алина уговорила припрятать меня и осталась со мной. Господь тогда ее рукой управлял, не иначе. Оперировать в каменном гроте – это, я тебе скажу, номер. Потом на нас вышли башибузуки. Троих закружила и в ножи взяла. Две недели меня выхаживала, а потом помаленьку, потихоньку к своим вывела. Так вот, ее выбор – это ее выбор. Но если ты ее обидишь, порву. Надеюсь, ты понял.

– Мне начинать бояться? – ничуть не стушевавшись, произнес Борис.

– Тебе это нужно просто иметь в виду.

– Ладно. Кстати, мы забыли уточнить вопрос относительно трофеев.

– Даже так?

– Ну, нам посчастливилось отбить одну британскую шхуну. Как результат, мы теперь совладельцы яхты, и есть кое-какая сумма на банковском счету. Но с Алиной мы компаньоны.

– Согласен. При таких раскладах этот момент стоит оговорить.

– Скажем, по три доли наши, одна твоя.

– Не круто?

– На нас еще снаряжение и ремонт яхты, дорожные расходы…

– Все, остановись, – оборвал его Денис. – По три доли ваши, одна моя.

– Ну что, судари, вы пришли к соглашению? – поинтересовалась вернувшаяся Алина.

– Договорились, – за двоих ответил Денис.

– Тогда добро пожаловать на борт, Вепрюшка, – с милой улыбкой заключила она.

Вот интересно, а оно Борису надо? Н-да. Ну, это он пусть кого другого обманывает, а не себя. Проходить обучение у настоящего партизана… В груди сразу же затрепетало нетерпение.

Глава 14 Тихий островок

Нью-Батли. Небольшой остров Маврикийского архипелага, вот уже полторы сотни лет принадлежащего Британии. Имеет форму эдакого перекошенного эллипса четыре мили в длину и три в ширину. Население – порядка пяти сотен белых и что-то около шести тысяч негров. Последних никто не считает. С тех пор как двадцать лет назад отменили рабство, они живут сами по себе, работая за гроши на белых нанимателей. Ни один чернокожий тут приподняться выше плотника или каменщика так и не смог. И никакое декларирование равных прав тут не указ.

Бывшие рабы покинули хозяйские бараки и теперь ютятся в трущобах, расположенных обособленно от городка белых господ. Кто-то проживает на плантациях, некоторые из которых расположены по береговой линии острова, другие – в глубине. Северная и северо-восточная часть Нью-Батли сегодня находится в запущенном состоянии.