Неугомонный

Он пытался ее убедить, но по мере того как высказывал свои доводы, в нем все больше крепла уверенность в том, что девушка уже приняла решение и не отступится.

— Алина, это самоубийство.

— Я не могу пройти мимо, вот и все.

Он мог. Пройти мимо истязаемых совершенно чужих ему людей? При имеющихся раскладах — без проблем. И если ему когда и захочется заняться самокопанием, у него будет железный аргумент за принятое решение. А вот если он оставит Алину, тут уж никакие аргументы не пройдут. Бог весть, в какой момент она вдруг стала для него настолько своей. Но факт остается фактом. Оставить ее Борис не мог.

Удар он нанес без замаха. Как есть, из расслабленного положения. Только и того, что выронил нож, которым отрезал мясо. Но рука лишь вхолостую вспорола воздух. Девушка откинулась назад, сделала кувырок и встала в нижнюю стойку. Маленький хищный зверек. Что-то похожее на восточные единоборства, но что именно, он не понял.

— Боря, тебя не учили, что бить девушек — нехорошо?

— Алина, я хотел…

— Я знаю, что ты хотел. Но заруби себе на носу: оглушив и вывезя меня отсюда против моей воли, ты, может, и спасешь мою жизнь, а вот себя похоронишь, потому что я тебя убью, Боренька. Оставь мое оружие и уходи. Со штормом ты и один управишься.

— Их там шестнадцать головорезов.

— Если уйду, покоя мне не будет до последних моих дней. И я буду знать, кого в этом винить, — распрямляясь, ответила она.

Опасаться ей нечего. Она свою позицию озвучила, и можно было не сомневаться: эту угрозу Бочкарева осуществит.

— А если в этой переделке погибну я, тебе не будет совестно?

— Нет. У тебя есть выбор, и ты его сделаешь сам.

— Серьезно? Вот прямо сам?

— Не ерничай. Я тебе никто, и звать меня никак. Шапочная знакомая.

— Шапочная, значит.

— Именно.

— Ладно. Рассказывай, что ты там придумала.

— Все просто. Ты ведь отличный стрелок? — присаживаясь и рисуя на песке, начала пояснять она.

— Ну есть такое дело.

— Займешь позицию вот здесь. Это чуть больше сотни метров от их лагеря. Здесь есть просвет в полосе деревьев, лагерь как на ладони. Я обряжусь в свое платье и выйду так, чтобы меня заметили. Женщину они не пропустят и непременно погонятся за мной. Думаю, человек шесть будет. Стрелять не станут. Я подведу их поближе к тебе, после чего развернусь и открою огонь из револьверов. Ты тем временем из моей винтовки достанешь всех, кого успеешь, в лагере. Нужно будет — поможешь мне. Уверена, что у нас получится разом их уполовинить. Дальше — по обстановке.

Выглядит все как-то… Тухло, короче. Даже если они уложат десяток бандитов, останется еще шесть. И, что бы она там ни говорила, но среди сомалийцев могут оказаться и дельные бойцы. А тут еще лес… Словом, расклады ему совершенно не нравились.

— Охрану они выставили? — поинтересовался Борис.

— Нет, — ответила девушка.

— Вообще?

— А чего ты хочешь? Шторм. Кто в здравом уме приблизится к острову? Скорее всего, они здесь еще со вчерашнего дня и обследовали нашу бухту до нашего появления.

— А на корабле кто-нибудь есть?

— Нет. Все веселье на берегу, что им там делать? Они же уверены, что одни на острове.

— Дистанция от берега до шхуны?

— Порядка ста двадцати метров.

— Ты говоришь, что с этим штормом справлюсь и я. Хочешь сказать, что тебе по силам выйти в море?

— С паровой-то машиной? Не скажу, что с легкостью, но я могу это сделать.

— А войти в их бухту?

— Ничего невозможного.

— И насколько рискованно?

— Не так чтобы и очень. У меня хорошая школа и много практики. Если перераспределить груз, накрыть пологом так, чтобы катер не заливало, то успех практически гарантирован.

— Как поступят пираты, когда увидят, что в бухту вошел катер с девушкой у руля?

— Однозначно оседлают свою лодку. Причем если увидят, что катер идет под машиной, то задействуют не меньше десятка гребцов, чтобы догнать на веслах.

— Вот и ладушки. Тогда сделаем так. Через два часа ты должна будешь войти в бухту.

— Я? А ты?

— Я обегу южную бухту по дуге и зайду с юга по косе. Потом под прикрытием шхуны доплыву до нее и взберусь на борт.

— Не уверена, что у тебя это может получиться. Шхуна стоит так, что якорный канат виден со стороны лагеря.

— Ничего. Что-нибудь придумаю. Одолжишь свой винчестер?

— Не вопрос, бери.

— Только смотри не геройствуй. Как только начнется стрельба, в схватку не лезь. Уходи за шхуну.

— Уверен?

— Уверен, уверен. Я их как на стрельбище расстреляю.

— Ну-у-у, должно сработать.

Сборы были недолгими. Ему всего-то прихватить патронташ Алины, в котором оставалось сорок восемь патронов. Нацепить на него ножны с ножом и патронную сумку с боеприпасами к «бульдогам». Не забыть прихватить и сами «бульдоги».

«Мартина — Генри» оставил на катере. С двумя винтовками неудобно. Опять же, нужно и Алине иметь что-то дальнобойное. Будь его винтовка не однозарядкой, а хотя бы болтовиком на пять патронов с обоймами, и он однозначно сделал бы выбор в сторону большого боекомплекта.