Неугомонный эльф

— Не-а! — Неугомонный эльф торопливо спрятал ее за спину. — Это моя колбаса. Я ее на кровно заработанные купил.

— И деньги тоже.

— Караул! — заверещал тот. — Грабят! Спасите!

— Пока еще не грабим, — прорычал выведенный из себя драур. — Тара, держи!

Движимая чувством мести, девушка одной рукой схватила за уздечку эльфийского скакуна, другой ловя Карадора за локоть. Тот заорал, плюясь во все стороны непрожеванными кусками колбасы.

— А-а-а-а! Мама! Спасайте! Убивают! Грабят!

От девушки он бы еще худо-бедно отбился, но подоспевший с другой стороны Фрозинтар не дал Карадору ни единого шанса. Битком набитый ломтиками копченой колбасы вещмешок перекочевал к драуру. Последним за его пазуху отправился изрядно похудевший мешочек с монетами — гонораром, полученным в гильдии Искателей за голову сущности. Растрепанный эльф торопливо поправлял одежду — забирая у него деньги, бывший наемник не церемонился.

Асатор и Льор не принимали участия в потасовке, держась подальше. Рыцарь просто не решил, чью сторону держать в этой ситуации, а что до Льора, то он уже однозначно выбрал драура и заранее оправдывал все его поступки.

Путь продолжали в тягостном молчании. Фрозинтар, давая отдых коню, скоро спешился и пошел пешком, хотя и понимал, что с каждым шагом тратит энергию. Остальные растянулись по обочине неширокой дороги, которая местами начала зарастать сорной травой — земли Залесского герцогства уже давно остались позади, и вокруг расстилалась полоса Ничейной Земли.

Уже остывшая Тара с некоторой тревогой прислушивалась к бормотанию Карадора.

— Злые вы, — ворчал тот. — Уйду я от вас… Слушай, — обратился он к девушке, — у тебя перекусить ничего нету? А то меня этот жадоба без куска оставил! А я есть хочу!

— Опять? Мы же недавно обедали!

— А на свежем воздухе знаешь какой аппетит разыгрывается! Что, правда, ничего нету?

Тара покосилась на Фрозинтара. Широкая спина драура ничего не выражала.

— Ну вообще-то есть…

— Ура! — вскрикнул эльф, но тут же осекся и добавил шепотом: — То есть здорово. Дай!

Полуголодное существование в монастыре, где старшие девочки без зазрения совести грабили младших, отбирая у них припрятанные куски хлеба и теплые одеяла, а также первые годы жизни на улице без гроша в кармане научили девушку быть запасливой. Она всегда носила за пазухой в тряпице кусок хлеба и сейчас недолго думая разломила его пополам.

— Только у меня больше ничего нет, — предупредила она.

— Сойдет… А ты своя девчонка! — заявил неугомонный эльф, проглотив пайку во мгновение ока. — Помнишь, когда мы в прошлом году встретились? Ты тогда мне показалась совсем другой.

— Какой? — заинтересовалась Тара.

— Чужой. Нет, ты мне и тогда нравилась, но сейчас…

Сердце девушки учащенно забилось. Вот оно, заветное! Сейчас он скажет самые главные слова — и к гоблинам всех гадалок с их нелепыми предсказаниями! Тара не задумывалась над вопросом, нравится ли ей Карадор. Главное, что он…

— Сейчас даже жалко, что мне та попрошайка напророчила такую ерунду! — выпалил эльф. — Слушай, может, ты подождешь, пока я быстренько какой-нибудь дамочке дочку заделаю? Она, судя по всему, при родах помрет, и мы тогда… А?

Он весело подмигнул девушке, и та замялась:

— Посмотрим…

Подойдя к двери, Фейлинор прислушался, но внутри все было тихо. Поколебавшись, он несколько раз тихо стукнул в створку:

— Фея?

Внутри что-то зашуршало, но больше не раздалось ни звука.

— Фея, с тобой все в порядке?

Тишина.

— Фея, это я, Фейлинор! Ответь мне, пожалуйста!

Чеканя шаги, подошел Тиамар.

— Фейнирель! — Его кулак грохнул в дверь с такой силой, что Наместник вздрогнул. — Хватит там сидеть! Ты решила себя голодом уморить?

В сторонке сгрудились служанки-альфары и приставленные к леди фрейлины. Услышав последние слова, они начали перешептываться и всхлипывать.

— Фея, открой, пожалуйста! — другим тоном промолвил Фейлинор. — Мы волнуемся! Скажи хоть слово!

— Сказала, — донеслось приглушенное. — Дальше что?

— Если ты не откроешь дверь, — снова взял переговоры в свои руки ее муж, — нам придется ее взломать.

— Только попробуйте!

— Но мы беспокоимся о твоей безопасности, сестренка! Отвори!

— Оставьте меня в покое!

— Фея, — помолчав, начал Наместник снова, — скоро праздник. Тебе следует…

— Нет!

— Но это Ночь Солнцеворота! Ты раньше так любила…

— А теперь не люблю. И уйдите все!

Изнутри послышались всхлипывания.

Фейлинор и Тиамар переглянулись.

— Надо звать Видящую, — с прямотой военного заявил зять молодого Наместника. — С Фейнирель творится что-то неладное. Боюсь, как бы она не помешалась!

— Фея всего-навсего боится… — вступился за сестру брат.

— Чего? Призраков? Или своих фантазий? По ее словам, кто-то постоянно ходит по дворцу и окрестностям. Ну не смешно ли? Тут полно народа живет. Все постоянно куда-то ходят. С чего ей вдруг начать бояться?

— Не скажите, — покачал головой Фейлинор. — Видящая утверждала, что что-то все-таки есть…

— Глупости! Нет, она, конечно, волшебница и видит то, что не подвластно нашим чувствам. Но чтобы моя жена… У нее же нет Дара, она не может ничего чувствовать.