Неуязвимая

– Но были ещё трое, помимо того парня, которого ты пристрелила сегодня, – по истечении нескольких секунд молчания, напомнил Конан, до сих пор слушавший меня не перебивая.

– Второй траппер попался мне под руку спустя три года. Парень был намного младше меня, приблизительно возраста Лив, лет пятнадцати, не больше. Это случилось на закате дня, в начале весны: последние островки снега ещё не до конца ушли водой под землю. Он выскочил на меня из-за угла многоэтажного дома, расположенного в северной части города. Напал с обыкновенным кухонным ножом в руках, сильно порезал мою куртку и зацепил предплечье. Я даже не поняла, как прикончила его: просто спустила курок в момент, когда дуло двустволки в упор врезалось в его грудь. Возможно, у меня просто дрогнул палец, когда он полоснул меня ножом по предплечью. Запомнила только его тёмные глаза, переполненные неподдельной, недетской ненавистью… Этого я не хоронила. Оставила лежать посреди городских руин. Выстрел был громким – мне необходимо было успеть скрыться. Спустя несколько часов из прослушки я поняла, что парнишка был из гостившей тогда у четырнадцатой коалиции четвёртой коалиции, обитающей в соседнем поселении. На сей раз устроили поиски убийцы, но они искали в центре города, до окраин так и не добрались, так что нам всем снова сошёл с рук мой импульс самообороны, – я развела руками. – Ещё двоих трапперов я прикончила несколько дней назад, при своей первой встрече с Дэвидом и Талией. Трапперы напали на них, а я была в засаде, охотилась на кабанов, и всё видела. Прострелила им бошки после того, как поняла, к чему идёт дело. Пятого ты сегодня видел сам. Но до этих пятерых в моей практике были и другие труппы… – При этих словах я неосознанно напряглась всем своим нутром. – Мой отец и его новая жена умерли во время Первой Атаки в доме, в котором я, Лив и Кей намеревались затаиться. Спустя два дня я поняла, что тянуть больше нельзя: от тел необходимо было избавиться до того, как трупный запах выкурил бы нас из дома. Лив была слишком мала, чтобы адекватно переживать этот ужас, так что мне пришлось справляться самостоятельно. На ковровой дорожке, прежде лежавшей в прихожем коридоре, я по очереди перетащила их тела на задний двор. Могилу я вырыла заранее, под окном кухни. Эта яма была достаточно глубокой, чтобы вместить в себя двоих… Я постаралась… Кхм… В общем, я рыла её целых три часа. Для меня этот процесс был сущим мучением и потому, что я знала, с какой целью рою, и потому, что до тех пор я ни разу в жизни не держала в руках лопату. В общем, я их закопала. Первой скинула в яму Доди, а наверх положила отца… Как бы… Думала, наверное, что ему будет ближе к поверхности посвободнее, чем на глубине, что ли… Меня потом сутки рвало. Месяц спать не могла. Позже нашла в аптечке Доди снотворное и после недельного употребления, вроде как, отошла от бессонницы. Но кошмары, конечно, бывает, мучают, – я снова попыталась ухмыльнуться и на сей раз у меня, кажется, вышло правдоподобнее.

– Ты боец.

– Ну, спасибо за похвалу, – я продолжала попытки ухмыляться, наверное чтобы притупить свою обострившуюся душевную боль. Я ненавидела эти свои “сезонные” обострения. Сезонами я обозначаю приливы воспоминаний во время разговоров на больные темы о прошлом.

Мы немного помолчали. Понятно было, что мне необходимо немного остыть.

– Значит, ты, Лив и Кей были втроём с самого начала, – спустя несколько минут вновь заговорил Конан. – Как вы себя развлекали в долгие осенние вечера и зимние ночи?

Неожиданный вопрос.

– Настольные игры, головоломки, пазлы, ребусы, макраме…

– Макраме? – удивлённо усмехнулся Данн.

– Да, с этим у меня не задалось, – заулыбавшись, призналась я. – Макраме – это больше стихия Лив. Плетёт шедевральные узлы. Я же больше по книгам. За прошедшее десятилетие не меньше двухсот книг прочла. Кей тоже больше книжный спец. У нас дома осталась внушительная библиотека из украденных по соседским домам и из городской библиотеки книг, – я прищурилась. – А вы как развлекаетесь в городе?

– Ну, у нас поразнообразнее развлечения: бары, клубы, рестораны.

– Звучит как перечень благ из мира до Первой Атаки, – призналась я, не до конца веря в то, что подобные развлечения всерьёз могут продолжать своё существование в текущей реальности.

– У нас есть и более возвышенные развлечения. Есть один любительский театр. Посредственный, конечно, но всё же лучше, чем ничего. Есть три кинотеатра, но все три сотни сохранившихся у нас кинолент уже засмотрены до дыр. Есть клуб любителей поэзии.

– Только не говори, что состоишь в этом клубе, – до ушей заулыбалась я.

– Нет, конечно, времени не хватает, да и желания нет состоять в каких-то сборищах. Как и у единственного поэта в нашем городе – он тоже не состоит в этом клубе.

– Тогда кто же в нём состоит, если в него не вхож даже ваш единственный поэт?