Неуязвимые

Через два месяца после нашего обоснования в городе, спецгруппа привела семью из пяти человек. Я сразу узнала Людмилу Степановну, ту самую пожилую женщину, с которой мы бегали в полицейский участок, когда только все начиналось. Она была все такой же бодрой и крепкой. И я даже подозревала, что именно благодаря ей, ее дочка, зять и двое внуков добрались до города выживших.

А еще через месяц в дверь нашего с Ильей дома постучала Камилла. Вернее, не постучала, а колотила по ней.

− Ева, выходи скорее! – кричала моя подруга.

Мы с Камиллой очень сильно сдружились, стали прямо подружками не разлей вода. Камилла и Ярослав жили в соседнем от нас коттедже. Наблюдая за ними ежедневно, я поражалась как эта парочка открыто демонстрирует свои чувства. Если мы с Ильей всю свою любовь, нежность и страсть выливали друг на друга за закрытыми дверями, то Камилла с Ярославом, не стесняясь, целовались и обнимались на глазах всего города. Они постоянно держались за руки и как будто всегда находились в одной ведомой им вселенной. Ярослав заботился не только о Камилле, но и о ее брате. Костик боготворил Ярослава, который фактически заменил мальчику его непутевого отца.

− Ну что ты так колотишь?! − заворчала я на подругу.

− Ева, пойдем скорее, − торопила она меня. − Ты даже не представляешь кого там Филипп со своей командой привел.

− Конечно не представляю. Ведь ты мне об этом не говоришь. И перестань так бежать. Ты забыла, что я беременная? У меня уже живот виден и ноги опухают.

− Видела я, как ты вчера за археоптериксом гонялась. Никакая беременность тебе не мешала, − смеялась Камилла.

− Так он у меня прямо из рук пирожное украл, которое мне, между прочим, Илья принес. Может скажешь уже кого там Филипп привел?

− Ирину Марковну с Федором. Помнишь, я тебе рассказывала про воспитательницу из Костиного детского садика? Она с младшей дочерью отправилась вместе с Федором искать его сына в Карелию. Они от нашей группы в Архангельске отделились.

− И что, нашли сына?

− Да, они вместе с ним пришли и его двумя детьми.

− Отлично. А я при чем? Я их только по твоим рассказам знаю.

− Сейчас сама все увидишь, − счастливо засмеялась Камилла.

Через пару минут я забыла, что беременна, что мне тяжело. Я обо всем на свете забыла.

− Форест!

Кот спрыгнул с рук девочки-подростка и в несколько прыжков очутился у моих ног. Весь в колтунах, нечесаный, исхудавший, потерявший несколько усов, Форест радостно смотрел на меня своими глазами блюдцами. Я прижимала кота к себе, целовала в нос, уши. Из моих глаз градом катились слезы. Не было ни одного дня, в котором я бы не думала о своем мейн-куне. Я постоянно корила и ругала себя за то, что не смогла в тот день догнать его. Мучилась неизвестностью о его судьбе, переживала, что он погиб в лаве или, что его загрызли волки.

− Мы его в Иркутске подобрали, − донесся до меня голос рыжеволосого улыбчивого Федора. – Сидел в пожарной каланче, где мы на ночевку остановились.

− Так каланчу не снесло лавой? – удивилась я.

− Нет. Мы видели застывшую лаву. Но она в другой стороне от каланчи прошла.

− Кот нас к берегу Ангары потом привел, к тому месту, откуда вы на лодках уплыли. Вы, видимо, в спешке отплывали, несколько вещей там обронили. Вот мы и поняли, что кот нам направление показывает, − добавила женщина приятной наружности.

Ирина Марковна, воспитательница, поняла я.

− Только мы рекой плыть побоялись, берегом пошли, − сказал Федор.

Я поблагодарила их за кота, поцеловала в щеку Камиллу, и совершенно счастливая отправилась домой.

Эпилог

− Камилла, а мы точно его увидим?

− Не волнуйся, Костик. Спутник показывает, что он приходит сюда каждый день, − ответила за меня Ева.

− Тетя Ева, а он правда большой?

− Нет. Он огромный.

Мы выехали за территорию города выживших на двух повозках, в каждую из которых были впряжены две лошадки. Наш путь лежал к большому полю, поражающему взгляд всевозможными цветущими кустами и цветами. Когда мы, два года назад, только обнаружили его, на нем росла обычная зеленая трава. Сейчас же тут тянулись вверх желтые подсолнухи, стелились сиреневые вьюнки, распускались белые колокольчики и еще множество незнакомых цветов салатового и малинового оттенков. До поля было примерно двадцать минут езды.

В повозке, которой управлял Илья, разместились Олег с Юлией и Матильда со Степаном Михайловичем. Я до сих пор, как, впрочем, и вся наша группа, дошедшая до города, поражалась тому факту, что сумасшедший дед не просто выдержал тяжелейшую дорогу, но и оказался очень полезным спутником. Даже сейчас, он работал на конюшне, помогая запрягать лошадей. Жил он в одном доме с Матильдой, и повзрослевшая девушка тщательно следила, чтобы дед ни в чем не нуждался. По началу, жители города, завидев его, начинали истошно вопить, принимая за постапокалиптическую мутацию. Со временем привыкли. Правда, за глаза называют его «зомби». Кроме нас, тех, кто прошел с ним весь путь до Сибири. Для нас он Степан Михайлович.

Второй повозкой управлял Ярослав. За ним пристроились дети – Костик, Вика и Арина с Сеней. А также я и Ева с двухлетним сыном, Всеволодом.