Неуютная ферма

– Понимаешь, он толстый. Мне всегда жалко толстых. И мне не хватает духу объяснить, что именно из-за этого я не позволяю ему меня поцеловать. Он думает, это из-за моей болезненной холодности.

– Разумеется, он так думает, дорогая. Не стоит огорчаться. Положи себе еще мусса.

Флора послушалась, напомнив себе, что ради Эльфины должна выглядеть безмятежной, и больше в тот вечер про мистера Клопа не вспоминала.

Они с Клодом долго сидели за столом, любуясь изящно убранным, ярко освещенным залом и множеством молодых, по большей части красивых и поголовно счастливых людей обоего пола. Клод участвовал в Англо-никарагуанских войнах сорок шестого года, и сейчас, когда он сидел в уютном молчании, из-под всегдашней маски бодрого идиотизма на его худом обаятельном лице проступило естественное иронично-печальное выражение. Он видел смерть товарищей и на всю остальную жизнь смотрел как на забавную игру, которую человек, наделенный умом и вкусом, не должен принимать всерьез.

Как ни нравился Флоре бал, она ощущала себя скорее зрительницей, чем участницей. Ей очень не хватало друзей: миссис Смайли в белом платье, очаровательной Джулии, Чарлза в строгом темно-синем фраке, подчеркивающем его серьезность и высокий рост.

Как на всяком удавшемся торжестве, в атмосфере был разлит дух веселья, неощутимый и в то же время реальный. Всякий, кто его вдыхал, с невольной улыбкой благодушно озирался по сторонам. Над гулом разговоров то и дело взмывали звенящие голоса, словно отдельные всплески в журчании весеннего ручья. Смеющийся рот, три склоненные друг к другу юные головки, в то время как четвертая подружка тщится что-то возразить, но не может, потому что заходится от хохота; задранные от смеха подбородки, цветок азалии между двумя собеседниками, которые откинулись на стулья, не в силах отсмеяться, – вот внешние призраки удавшегося бала. И над всем этим колыхалось незримое сияющее облако счастья.

Внезапно Флора вздрогнула: в двери, ведущей из бального зала, показалась Эльфина в сопровождении Ричарда Кречетт-Лорнетта. Они озирались, ища кого-то глазами. Увидев вскинутую руку Флоры в светло-зеленой перчатке, Эльфина заулыбалась и что-то сказала через плечо молодому Кречетт-Лорнетту. Оба начали пробираться между столиками туда, где сидели Флора и Клод.

Сердце Флоры, и без того наполненное приятным волнением бала, затрепетало еще сильнее. Эльфина и Ричард так лучились от счастья, что сомнений не оставалось: он сделал предложение, и она ответила «да».

Смеющиеся гости за другими столиками, прервав разговор, улыбались Дику и с любопытством поглядывали на Эльфину. Клод встал, и Эльфина, поймав руку Ричарда, потянула его за собой.

– Ой, Флора! Я хочу познакомить тебя с Диком.

Флора с вежливой улыбкой проговорила:

– Очень приятно. Я много о вас наслышана.

В следующий миг ее рука оказалась заключена в крепкое дружеское пожатие. Обветренное, открытое мальчишеское лицо Дика расплылось в улыбке. У него были прекрасные зубы, белые, как у молодого льва, и маленькие черные усики.

– Чертовски рад познакомиться. Эльфи мне все про вас рассказала. Весело тут, ага? Отличная, кстати, была идея, закатить оргию тут, а не в семейном крематории. Ужасно здорово, мисс Пост, что вы притащили сюда Эльфину. Даже не знаю, как вас благодарить. Кстати, мы помолвлены.

– Ах! Какая прелесть! Как я рада! Поздравляю вас! – воскликнула Флора, и впрямь до крайности довольная услышанным.

– Прелестно, – проговорил Клод на заднем плане.

– Мы объявим о помолвке в конце вечера, – продолжал Ричард. – Чертовски удачное время, ага?

Клод, сардонически гадая про себя, как отнесется к новости миссис Кречетт-Лорнетт, согласился, что удачнее времени не придумать. Затем Флора представила его Ричарду, и завязалась общая беседа, которой придавала особую прелесть аура счастья, исходящая от влюбленных, и то, как Флора с Клодом ласково улыбались, слушая их щебет.

Глава 15

Было уже почти двенадцать, и гости постепенно возвращались в бальную залу. Оркестранты, восполнив силы едой, заиграли кадриль, и все пустились в пляс. Вскоре щеки у всех раскраснелись, а пол был усеян веерами, дамскими шпильками, пуговками от ботинок и увядшими цветами.

Клод скакал легко, как арлекин, на которого отчасти походил. Флора в стремительном движении, лишь слегка направляемом его уверенной рукой, видела счастливую Эльфину в объятиях Ричарда и чувствовала себя так, будто грозит кулаком тете Аде. Цель достигнута. Эльфина спасена. Ее будущее безоблачно. Она станет матерью, и от нее пойдет род обычных приятных англичан, в чьей душе пылает тайный огонь поэзии. Все как и должно быть.

Музыка умолкла, и Флора изо всех сил захлопала в ладоши отчасти из желания повторить танец, но больше от радости, что сумела осуществить свой план.

– Скажи, ты ведь сейчас наслаждаешься жизнью, Флоренс Найтингейл? – спросил Клод.

– Да, – ответила Флора. – И ты тоже.

Это было правдой: Клод наслаждался жизнью, хотя в то же время с острой болью в сердце чувствовал себя предателем.