Неукротимая красавица

Несколько ужасающих мгновений его нога стояла на ее шее, но Катриона закусила губу до крови, стараясь не выказать ни страха, ни гнева, лишь думала: «Ты заплатишь мне за это, Джеймс Стюарт! Великий боже, как же я хочу, чтобы ты испытал такую же боль, когда я брошу тебя! Пусть это снедает и мучает тебя всю оставшуюся жизнь, пусть больше у тебя не будет ни одной женщины, способной ублажить так, как я!»

Внезапно она почувствовала, что на шею больше ничего не давит и ее обнимают нежные руки.

– Прости, любовь моя, но я должен был удостовериться, что на сей раз ты покоришься мне без сопротивления. Нет на свете другой женщины, с которой я стал бы проделывать подобное, но ты заслужила это! О боже, как ты возбуждаешь меня!

Он сжал ее в объятиях и принялся жадно целовать, разжав языком ей губы и проникнув в рот.

Ей понадобилось собрать все самообладание, чтобы не оттолкнуть его, но она сумела вызвать в себе слезы облегчения, склонить голову и, рыдая, уткнуться ему в плечо. Довольный, убежденный в том, что теперь покорил ее по-настоящему, Джеймс позволил себе быть великодушным. Уложив ее в постель, он обхватил ладонями ее лицо и снова припал к губам. Его нервные пальцы прошлись по изящной линии ее шеи, затем перекочевали к полным грудям. Сжимая их нежную мягкость руками, он склонил голову и принялся ласкать губами соски.

С ужасной, ошеломляющей ясностью Катриона осознала, что ничего не чувствует: ее тело, всегда мгновенно отвечавшее на любовные ласки, на сей раз оставалось безучастным. Испуганная, она слабо повела бедрами, а Джеймс, ошибочно приняв эти движения за проявления страсти, раздвинул коленями ей бедра и вошел в нее. Сосредоточенный на своих желаниях, он даже не осознал, что она ничего не чувствует.

От страха, что он может понять ее состояние, Катриона устроила целый спектакль: страстно выгибала ему навстречу бедра, шептала что-то ласковое на ухо. Наблюдая за ним, она понимала, что он ничего не замечает, и когда его страсть разразилась внутри ее дикой бурей, она крепко обхватила его руками и, закрыв глаза, выдавила несколько нежных слов.

Удовлетворенный, все еще лежа на ней, тяжело дыша, он пробормотал:

– Боже! У меня никогда не было такой, как ты, Кэт! Ни одна женщина не могла так удовлетворить меня! – Успокоившись, он скатился с нее и, опершись на локоть руки, спросил: – Тебе было хорошо, любовь моя? Я знаю: у тебя уже давно не было мужчины.

Кэт отвернулась, не в силах говорить. Ей вдруг стало предельно ясно, как чувствуют себя шлюхи, – по лицу ее катились слезы.

Джеймс, похоже, принял их за слезы восторга и, весьма довольный собой, заметил:

– Я так скучал по тебе, Кэт! Страстно хотелось обладать тобой. Не плачь, любовь моя. Патрик был бы счастлив узнать, что ты со мной, в полной безопасности.

Из ее горла вырвался сдавленный звук, который король счел за очередное проявление эмоций, и, притянув к себе, слегка приобнял ее, погладил по плечу.

– Пожалуй, мне лучше удалиться: нынешний день утомил тебя. Спокойной ночи, любовь моя!

Он поднялся, пересек спальню, а когда тайный механизм закрыл за ним дверь, Кэт подумала, что впервые в жизни, Джеймс ушел в самый подходящий момент.

Она легла на спину, вытянулась и, подложив руки под голову, уставилась на бархатный полог над кроватью. Что же такое с ней произошло? Она всегда считала свою чувственность едва ли не проклятием, однако сейчас по-настоящему испугалась. Всего лишь однажды ее тело отказалось отвечать на любовные ласки, но это произошло после той ужасной ночи и в конце концов она это пережила. Может, это случилось из-за Джеймса? Или что-то изменилось в ней самой? Король проведет в замке еще минимум пять ночей, так что надо что-то предпринимать. Только вот что? Притворяться и молиться, чтобы Джеймс ни о чем не догадался?

Катрионе было необходимо с кем-нибудь посоветоваться. Мысленно перебрав всех, кому можно было бы довериться, она поняла, что такой человек всего один.

Адам Лесли встал как всегда рано, а вот Фиону служанке пришлось будить.

– Ее сиятельство прислала Сюзан передать, что хочет поговорить с вами. Вашу одежду я приготовила.

С громадным трудом Флоре удалось вытащить сонную хозяйку из постели, помочь умыться и одеться, а потом проводить в западную башню, где располагались апартаменты Катрионы. Кузина уже с нетерпением ждала Фиону.

Когда за служанкой закрылась дверь, Фиона сама налила себе кубок вина, разбавленного водой, и заметила:

– Ты выглядишь так, словно и не ложилась спать.

– Так оно и есть.

Фиона плюхнулась на кровать и, потянувшись, сказала:

– Дай-ка прикинуть. Похоже здесь не обошлось без короля. Что он все еще питает к тебе страсть, я знаю: видела, как во время ужина он пожирал тебя взглядом. И на сей раз ускользнуть от него тебе не удастся. Ведь совершенно ясно, что он намеревается забраться в твою постель.