Неукротимая страсть

Она начала понимать, почему хирург не настроена на сотрудничество. Едва ли можно было обвинять Синклер в том, что она злится, если ее попросту не проинформировали о готовящемся проекте. Теперь было понятно, почему ей не удавалось добиться встречи с Сакстон раньше. Возможно, ее секретарь подумала, что Джуд была очередной пронырой — журналистом, охотившимся за интервью, и задвинула ее просьбу о встрече с Сакстон в самый конец. Впрочем, Джуд почувствовала, что за нежеланием Сакстон стоит что-то более личное, чем одни лишь бюрократические коллизии.

— Может, объясните мне, почему вы против? — спросила Джуд.

— Потому что вы со своими камерами чужие травматологическом отделении. Это вмешательство в жизнь человека — снимать моменты, которые могут оказаться очень и очень личными. — Сакстон действительно беспокоилась за соблюдение врачебной тайны, хотя это была не единственная причина, по которой ей не хотелось видеть съемочную группа у себя в отделении. Но проявлять собственную нелюбовь к публичности она не собиралась.

Джуд не впервые сталкивалась с подобны аргументом.

— Мы будем предварительно согласовывать все, что пойдет в эфир, — резонно сказала она. — К тому же если потребуется, мы можем затемнить лица впоследствии, и их будет невидно.

— А как насчет тех, чье согласие вы получить не сможете: больных в коматозном состоянии, умирающих или детей?

Джуд собиралась дать очередной дежурный ответ, но что-то в голосе Синклер остановило ее. В голосе хирурга ей послышались нотки гнева и стремления защитить заинтриговавшие ее. Джуд выпрямилась и встретила испепеляющий взгляд Синклер.

— А что если я вам пообещаю, что будет сделано все возможное, чтобы обеспечить неприкосновенность частной жизни? Я все время буду там, пока будет идти запись. В случае необходимости я буду сама говорить с родственниками. Никто не будет задействован в фильме без его согласия пациентов.

— Съемки помешают подготовке Деборы Стайн. Ее больше будет заботить, как лучше выглядеть перед камерой, чем то, как научиться принимать решения и давать правильную оценку.

— Мне казалось, что ординаторы-травматологи работают в паре с более опытным врачом, который следит за ними, — сказала Джуд.

— Да, так и есть. Большую часть времени Деб Стайн будет проводить на дежурствах со мной.

— И чего же вы боитесь?.. То, что она будет обращать больше внимания на меня, чем на вас? — голос Джуд стал громче, и стала понятно, что она старается не рассмеяться.

Сакс снова неохотно улыбнулась. Этому энергичному режиссеру было невозможно противиться.

— По меньшей мере, вы будете ее отвлекать.

Джуд пристально посмотрела на Синклер, отдавая себе от чет в том, что от этого разговора, возможно, зависит успех или провал всего проекта, в который она вот уже полгода вкладывала все свои силы и немалые деньги. Конечно, она могла снять свой фильм, хотела этого или нет заведующая травматологией. У нее был подписан контракт с больницей, раз уж на то пошло. Но если она начнет съемки за спиной Синклер, то работать ей будет чертовски сложно. К тому же Джуд не хотела, чтобы эта женщина стала ее врагом, по многим другим причинам. Не в последнюю очередь Джуд порадовало то, что Сакстон не стремилась соблюдать правила дипломатии.

— Что вас на самом деле беспокоит во всем этом? — тихо спросила Джуд.

— Есть некоторые вещи, которые людям знать не нужно. Возможно, они даже не хотят этого знать, — ответила Сакс, удивляясь самой себе. Я даже еще толком не знаю эту женщину, а она уже вытянула из меня то, что я никому не говорила. — В этом отделении — не всегда, но достаточно часто бывают моменты, когда человеческая жизнь висит на волоске, а такие вещи не предназначены для того, чтобы выставлять их напоказ ради чьего-то любопытства. Эти пациенты не просто обнажены или беззащитны, они беспомощны. И порой то, что мы делаем здесь, выглядит не слишком приглядно.

— Доктор Синклер, эта человеческая драма и есть реальная жизнь. Думаете, зрители не смогут оценить это по достоинству и понять, насколько это особенно?

Право общественности знать, как есть на самом деле, — а по сути ненасытная жажда правдивых историй — часто используется лишь как удобный предлог для вмешательства в личную жизнь. Что поможет человеку сохранить достоинство и право на частную жизнь, если он не может говорить и постоять за себя? Сакс лишь пожала плечами и ровным голосом ответила:

— Я не знаю. Я же не социолог, я хирург.

— Да, понимаю, — согласилась Джуд, подумав, что Синклер была гораздо больше, чем просто хирургом. — И это ваше травматологическое отделение. Но, может, мы хотя бы попробуем?

— У меня есть выбор?