Неукротимое сердце

Повсюду летел пух, садясь на одежду и волосы мужчин, и вскоре яркие капли крови начали окрашивать посыпанный песком пол гостиничной переносной петушиной арены. Когда настало время главной схватки, дым висел голубым нимбом вокруг большого корабельного фонаря, подвешенного за стропила. Воздух был бы еще хуже, если бы постоянно не открывали и не закрывали дверь. Собака, выгнанная во двор в интересах соблюдения правил борьбы, начала скулить из-за начавшегося дождя.

Бью, чьи манжеты были закатаны, обнажая руки, покрытые черными волосами, был очень серьезен. Рискованные игры всегда отрезвляли его. Он воспользовался осколком разбитого стакана, чтобы подточить шпоры Дария Великого до тщательно рассчитанной остроты. Теперь роговые наросты стали тонкими и острыми, почти как смертоносные стальные шпоры, которые часто применяли в Новом Орлеане.

Кейт улыбалась и приветствовала криком каждого входящего мужчину. Ром и голландский джин теперь расходились быстрее, чем пиво.

Удовлетворенный, Бью накрыл петуха одной рукой и позвал:

— Син! Считай, что мы готовы.

Каштановая птица яростно клюнула его запястье, затем слегка подняла голову, гордо поглядывая на собравшихся людей ясными, цвета хереса глазами.

Толпа сомкнулась теснее.

— Неужели этот пернатый настоящий дьявол?

— Посмотри на его шпоры.

— А глаза! Таких холодных глаз я никогда не видел.

— Это превосходная птица, Бью. Удачи тебе.

— Кто поставил два к одному на птицу Бью?

— Веса, объявите веса, — крикнул какой-то одноглазый шотландец. — Я не буду делать ставку, пока мы не услышим веса птиц.

Петух Сина, выносливый Доминик, весил четыре фунта шесть унций. У него было преимущество в три унции. Это создавало неравенство, но спокойная улыбка не покидала лица Бью.

— Задай ему, император, — прошептал он, снимая нетерпеливого и воинственного Дария Великого с весов. — Наш боевой вес намного ниже.

В толпе началась толкотня, каждый старался занять место поудобней.

На противоположном конце арены из желтых сосновых досок Син снял рубашку, так как сильно вспотел, подстригая своего длинноногого красного Доминика. Плотно сжав губы, он искусно укорачивал самые длинные перья на крыльях птицы. Он опасался, что, когда его петух устанет, его крылья могут запутаться в шпорах противника. Под взглядами озабоченных болельщиков, поставивших на него, Син подрезал также кольцо перьев вокруг шеи птицы. Теперь красноглазому Дарию будет трудно ухватиться за нее. Глаза Сина сверкали твердым блеском из-под суженных век. Однако руки его слегка дрожали. Кейт знала, что он поставил очень много на этот поединок.

По-прежнему улыбающийся, но очень сосредоточенный Бью локтями проложил себе дорогу к арене и вошел в нее. Его каблуки издавали тихий скрипящий звук на песке. Чтобы лучше видеть, Кейт приподнялась над баром.

— Будете судить, кэп? — спросил Бью Кейт и поспешно добавил; — Ты согласен, Син?

Син, занятый тем, что осторожно пощипывал плотный гребень Люцифера, кивнул своей светлой головой. Красный петух вырывался, глядя на глянцевитую каштановую птицу в руках Бью.

— Подайте назад, парни! Не наваливайтесь на птиц! — Кейт вышла из-за стойки бара и ручкой ложки провела на свежем песке черту, разделив арену пополам. Она развела владельцев петухов в противоположные по диагонали углы арены. Посмотрела сначала на Сина, потом на Бью:

— До конца или лучше три раунда?

— До конца, — ответили оба мужчины.

— Назад, парни! Назад! Птицы не смогут сражаться, если вы не дадите им места. Мальчики, выставляйте своих петухов! — крикнула Кейт, и на мгновение стало тихо.

Тотчас обе птицы были вытянуты на длину руки и сближены так, что могли клюнуть друг друга. Бью чувствовал в своих руках напряженные мускулы Дария Великого, все тело которого дрожало.

— На линию! — скомандовала Кейт.

Оперевшись на каблуки в своих углах, оба мужчины поставил их птиц на пол, продолжая удерживать их.

— Раз, два, три. Начали!

Бью и Син встали, широко раздвинув руки в стороны и наблюдая. У их ног взметнулся шквал перьев, разметая пол. Раскрыв рты, толпа наклонилась вперед и начала криками поддерживать своих фаворитов.

Нанеся друг другу пробные удары два-три раза, сражающиеся петухи подпрыгнули в воздух, размахивая укороченными крыльями, стараясь удержать равновесие. Тем временем их ноги сделали серию мгновенных выпадов, выставив вперед шпоры. Только тренированные глаза опытных знатоков могли заметить град ударов. Почти сразу те, кто в этом разбирался, начали оценивать преимущества, когда тот или иной петух наносил удар.

— Пять-три в пользу рыжего. В пользу Бью!

— Еще удар!

— Ставлю десять шиллингов на Доминика!

— Принято!

Первая стычка не принесла существенных повреждений, и оба петуха кружили, вытянув шеи, раздувая свои воротники. Каштановые и красные перья медленно опускались среди мокрых и грязных ног зрителей.

Бью поднял голову и поймал взгляд темных глаз Сина.

— Еще фунт?

— Ставлю два! Люцифер сильнее.

— Принято!