Но в эту ночь не было крушений, хотя дул такой сильный ветер, какого Кейт не могла припомнить ранее. Она сомневалась в том, что кто-либо в деревне лег спать. В самой гостинице разлеталась черепица, дребезжали оконные стекла, хлопали двери и трещали ставни, так что никто не мог уснуть. Среди ночи Кейт вместе с Сином спустилась вниз проверить камины, опасаясь, что они могут разрушиться. Ветер достиг своей наивысшей силы к пяти часам утра. Кто-то прибежал из деревни сообщить, что море обрушилось на берег и деревню может затопить. Вместе с ручьями, поднявшимися от проливных дождей, море прорвалось далеко в глубь прибрежной полосы — чего не случалось уже лет пятьдесят, — и в лагуне скопилось столько воды, что она вышла за ее пределы и затопила близлежащие луга.
К середине дня нижняя часть деревни была затоплена, как и кладбище, хотя оно располагалось на возвышении. Несмотря на нанесенный ущерб, шторм, однако, воспринимался всеми как чудо, длившееся около девяти часов, пока ветер внезапно не стих. Вода начала спадать. Выглянуло яркое солнышко, и после полудня люди стали выходить из своих домов, чтобы посмотреть на наводнение и посудачить о шторме: Многие из них говорили, что такого сильного ветра никогда не было, однако некоторые старики припоминали нечто подобное на второй год правления королевы Анны и утверждали, что тогда было едва ли не хуже.
Следующий день был воскресным, и, занимаясь подготовкой «Золотой Леди» к походу, Бью поймал себя на мысли, что неплохо бы заглянуть в свой маленький домик на берегу, где у него припрятана от остальной команды бутылочка рома, а заодно и посмотреть, какой вред причинил шторм его запасам. Он шел через заболоченные луга, где то и дело попадались землеройки и кроты, когда неожиданно увидел Кейт, направлявшуюся в церковь в сопровождении Ол'Пендина и одетую, как предположил Бью, в самый лучший наряд.
Хотя у Бью была Библия и посещение церкви исподволь внушалось ему с детства отцом, он не был набожным человеком. Это вовсе не значило, что он был атеистом, просто раньше он был более религиозным, чем сейчас. Бью и не предполагал, чтобы Кейт проявляла хоть малейший интерес к религии. На какой-то момент он разрывался между желанием спокойно посидеть на берегу с бутылочкой рома и стремлением посмотреть спектакль, как Кейт Пенхоллоу чопорно восседает на церковной скамье среди истинно верующих жителей деревни. Наконец он решил, что может выпить ром в любое время, и отправился за ними.
В церковь и раньше ходило немного жителей деревни, а в это утро пришло еще меньше. Луга между деревней и кладбищем были сырыми и грязными от воды. Повсюду виднелись узкие стебли водорослей, опутавших надгробные камни. Снаружи у кладбищенской стены скопился большой нанос водорослей, от которых исходил едкий прогорклый запах, всегда стоявший в воздухе после юго-западного шторма, выбрасывающего на берег всякий хлам.
Внутри церкви на белых стенах, там, где просочилась дождевая вода, появились зеленые пятна. В помещении находилось около полудюжины взрослых людей и гораздо больше детей, которых родители послали в церковь, невзирая на погоду. Когда вошла Кейт, люди уставились на нее, поскольку никто из них не помнил, чтобы она прежде посещала церковь. Кое-кто в деревне говорил, что она католичка, а другие утверждали, что она неверующая. Бью решил, она пришла, чтобы тем самым поддержать священника, который написал стихи для надгробного камня на могиле ее отца. Она никого не замечала и не обменивалась приветствиями с теми, кто входил, как это делали другие, а сосредоточилась на молитвеннике, который держала в руках. Однако Бью заметил, что она не следила за службой, поскольку ни разу не перевернула ни одной страницы.
В церкви было очень сыро после наводнения; поэтому в жаровне, стоявшей позади, развели огонь. От каменных плит веяло сыростью и холодом, и Бью сел как можно ближе к жаровне. Он полагал, что будет больше народу и присутствие Кейт вызовет большее волнение. Разочарованный, он сидел сзади, ожидая скучную процедуру и сожалея, что принял участие в службе вместо того, чтобы провести время на берегу с бутылкой рома.