— Лжешь! Неужели ты думаешь, я бы позволила ... О, Боже! — вскрикнула Делия, яростно ударяя кулаками по бедрам, и слезы рекой хлынули из ее глаз. — Да я в жизни не позволила бы тебе дотронуться до меня, Тайлер, если бы не была уверена, что ты любишь меня! Ты покупал мне вещи, делал подарки — лошадь и... и мокасины. Мокасины твоей матери, — бормотала Делия сквозь безудержные рыдания.
— Делия...
— И там, у пушки, ты сказал, что любишь меня. Неужели ты не понимаешь, что без этого я не позволила бы... Но я так сильно тебя люблю. Разве ты не видишь? Ты тоже сказал, что любишь, — лепетала Делия.
«Неужели у меня и вправду сорвались эти чертовы слова? — гадал Тайлер. — Нет, не может быть», — решил он, успокаиваясь.
Делия сидела перед ним вся в слезах, потрясенная и раздавленная горем. У Тайлера, не выносившего женских слез, на этот раз они вызвали сочувствие.
— Я очень сожалею, что все так случилось. Прости, я совсем не хотел обидеть тебя. Пожалуйста поверь...
— Лжец! — в отчаянии воскликнула Делия.
Тайлер потянулся к ней, но она вырвалась и вскочила на ноги.
Схватив сорочку, она яростно натянула ее.
Тайлер тоже поднялся, чувствуя слабость во всем теле, и покачнулся.
— Просто сейчас я еще не готов жениться, — сказал он, разводя руками. — Я не хочу менять жизнь только из-за того, что переспал с тобой. Откуда мне знать, какой бы я хотел видеть будущую жену?
Губы Делии дрогнули, она выронила юбку и упала на колени.
— О Боже, Тайлер, ты не можешь так поступить со мной! Ведь я люблю тебя, и буду самой лучшей на свете женой...
Тайлер наклонился и рывком поставил девушку на ноги.
— Черт возьми, Делия, перестань!
Девушка вдруг затихла, в смятении обхватив голову руками.
— Прости меня... Я не хотела портить тебе жизнь. Я одна во всем виновата, — горестно сказала она, отстраняясь от него.
Тайлер чувствовал, что должен как-то оправдаться, но слова застревали у него в горле и теперь казались ему пустыми...
— Знай я, что ты девственна да к тому же вообразила, что безумно влюблена в меня, не позволил бы себе зайти так далеко...
Когда она повернулась к нему, Тайлер увидел прежнюю Делию — гордую, решительную, способную дать ему отпор.
— Ты и вправду думаешь, что я придумала, будто люблю тебя? — резко спросила она.
— Конечно, а как же иначе? Мы едва знаем друг друга.
Делия затянула шнуровку корсажа и, близко подойдя к Тайлеру, прямо взглянула ему в глаза.
— Однако ты достаточно раскусил меня, если затащил в постель. Или для тебя развлечение — лишать невинности девочек?
Почувствовав себя загнанным в угол, Тайлер решил во что бы то ни стало вырваться на свободу.
— Невинности! — рассмеялся он, так близко наклонясь к лицу девушки, что от его дыхания шевельнулись волосы у нее на лбу. — Только не говори, что не хотела этого. Несмотря на твою невинность, ты, черт возьми, отлично знала, что делаешь. И если ты думаешь, что сможешь использовать утрату невинности, чтобы заманить меня в сети, то сильно ошибаешься!
Глаза Делии были сейчас как два золотисто-зеленых озера, наполненных до краев горем, губы ее дрожали от невыносимой обиды.
Тайлеру мучительно хотелось успокоить ее поцелуем, но он удержался. Противоречивые чувства охватили его. Никогда в жизни его так не тянуло к женщине, но он ненавидел ее за это. Она сводила его с ума, и он терял власть над собой...
— Я не расставляла сетей и не заманивала тебя, Тайлер. Клянусь...
— Разве? — спросил он так резко, что девушка вздрогнула от неожиданности. — Да только посмотри на себя! Ты была жалкой оборванкой из таверны, когда я впервые увидел тебя ночью... в своей постели. Никто и не подумает, что я обесчестил тебя, ведь все считают тебя девчонкой за два шиллинга...
Чувство вины и страх привели Тайлера в полное смятение, и он, уже не помня себя, выкрикивал эти чудовищные, несправедливые слова. Внезапно взглянув на Делию, он осекся. Его сразила боль, исказившая ее лицо, такое мертвенно-бледное, словно он вырвал ей сердце, и это было невыносимо.
«Что такое я говорю», — подумал Тайлер и протянул к ней руку.
— Делия, я не хотел...
— Оставь меня. — Она в отчаянии оттолкнула его руку.
«Господи, Сэвич, какое же ты животное! Что ты натворил?» — подумал он с отвращением к себе. Больше всего на свете он желал сейчас искупить свою вину.
Тайлер был бы рад, если бы она замахнулась и ударила его или закричала, что ненавидит его. Но глаза Делии напряженно всматривались в лицо Тайлера, словно она старалась навсегда запомнить каждую его черту. В них не было ни ненависти, ни злобы, несмотря ни на что, она любила его. И это больше всего беспокоило Тайлера. Он не хотел ни подчинить Делию своей власти, ни тем более подчиниться ей.
— Прости, я и не помышлял обидеть тебя, Делия, — виновато проговорил он.
Девушка протянула руку к лицу Тайлера, но так и не коснулась его.
— Я знаю, — тихо сказала она. — Во всем виновата я сама. Я поверила в то, что...
— Делия, не надо...