Неукротимый

— В этом нет необходимости. И не беспокойся об Элиасе. Я объясню ему, что ты почувствовала, что не готова к такой огромной ответственности.

— И он рассмеется тебе в лицо, — ответила она, понимая, что теряет драгоценное время.

— Мое решение окончательно, Грейс.

— Ты совершаешь большую ошибку. — Она повернулась на звук его голоса и дотронулась пальцами до его руки, но тут же отдернула их, словно обжегшись.

— Эта работа слишком сложна для тебя, Грейс, — утверждал Начо. — Элиас ожидает от тебя очень многого. А исход дела слишком важен для меня, чтобы довериться…

— Слепой женщине? — закончила за него Грейс.

Его молчание лишь подтвердило ее слова. Румянец жгучего стыда заливал щеки Грейс. Это был удар ниже пояса, а она обещала себе никогда не прибегать к этому крайнему средству.

— Я не уверен в тебе, Грейс, — тихо признался он. — Я не могу положиться на мнение новичка. Восстановление семейных виноградников — многомиллионный проект, и я не буду рисковать.

— По-видимому, именно поэтому ты и консультировался с Элиасом? Разве ты не доверяешь его решению?

— Я доверял ему ровно до того момента, когда мы встретились в Лондоне. А потом он невзначай забыл мне сообщить, что не приедет, чтобы собственными глазами взглянуть на виноградники.

— Он плохо себя чувствует последнее время.

Начо промолчал, и Грейс поняла, что он не имел об этом ни малейшего понятия.

— Я видел его совсем недавно, — озадаченно проговорил он.

— Он тщательно это скрывает.

— Мне очень жаль слышать это, — тяжело вздохнул Начо.

«Но не настолько, чтобы изменить свое решение, — заключила Грейс, услышав, как открылась входная дверь. — Начо был бы счастлив получить заключение от такого известного винодела, как Элиас, но не от девушки, которая ассоциировалась у него с ночным клубом, дурацкой униформой и подносом с напитками».

— Поскольку я скоро уеду, — сказала Грейс, решив, что терять ей уже нечего, — как ты смотришь на то, чтобы провести дегустацию сегодня вечером?

Показать себя в деле — единственный способ убедить Начо. Дверь скрипнула, как будто Начо снова закрыл ее, и Грейс решила, что это хороший знак.

— Как насчет дегустации вслепую? — спросила она без тени иронии. — Элиас предупредил, что ты обладаешь тонким вкусом… для любителя.

— Ты пытаешься оскорбить меня? Или это такой комплимент?

Неужели в голосе Начо наконец-то послышалась нотка юмора? Тепло разлилось по ее телу, хотя разум настойчиво советовал сосредоточиться на работе.

— Я подумала, что это должно подстегнуть твой соревновательный дух, — произнесла она невинным голосом.

— Продолжай.

— Я приглашаю тебя разделить со мной дегустацию. У тебя будет преимущество: ты сможешь визуально оценить вино.

— Ты считаешь, мне нужна фора? — Голос Начо был подчеркнуто спокойным, но Грейс подозревала, что он решил принять вызов.

— Ты получишь возможность узнать, так ли я хороша в своем деле, как обо мне говорил Элиас.

— Хорошо, — согласился он, — но если провалишь тест, ты немедленно уедешь.

— Я не подведу, — твердо сказала она.

— Полагаю, это мы узнаем сегодня вечером. — В его голосе звучала уверенность, что результат будет в его пользу.

Грейс почувствовала прохладу вечернего воздуха на своем лице, когда Начо снова открыл дверь.

— Я вернусь за тобой в шесть.

— Я буду готова, — пообещала Грейс и направилась в сторону двери.

Она запнулась о ножку стула и непременно упала бы, если бы Начо вовремя не подхватил ее.

— Грейс…

Она оказалась в его объятиях и почувствовала себя так хорошо, так спокойно и так… правильно. Но так не должно было быть. У Грейс перехватило дыхание. Она хотела бы оказаться в его руках, но при совсем других обстоятельствах. А это никогда не произойдет.

— Присядь, Грейс. Отдышись. — Он сделал шаг назад.

Холодный тон его голоса вернул Грейс с небес на землю. Он вовсе не собирался ее целовать. Зачем ему слепая женщина?

— До свидания, Грейс.

Начо закрыл за собой дверь и с силой ударил кулаком в стену. Он почти не почувствовал боли. Он мог думать только о Грейс. Как ни старался противиться собственным чувствам, он не мог не думать о ее сильном характере и несомненной привлекательности.

Ему безумно хотелось поцеловать Грейс, и эта мысль не давала ему покоя. Но он прекрасно осознавал, что одно неверное решение может повлечь за собой целую цепочку событий. А у Начо было достаточно здравого смысла, чтобы не потакать каждой своей прихоти.

Грейс показалось, что ее мир стал мрачнее, чем обычно, когда Начо ушел. Грейс свернулась клубочком в кресле. Она думала о его сильных руках и о его губах, которые так и не прикоснулись к ней.

Да и с чего бы? Почему кто-то должен хотеть поцеловать слепую женщину? Забавно, но она совершенно забыла о том, что слепа, пока была с Начо. Она улыбалась и смеялась, вступала с ним в словесные перепалки, даже сердилась на него и при этом чувствовала себя просто прекрасно. Он заставил ее забыть о том, что она не такая, как все.

Но он ушел, и она снова почувствовала, что свет вокруг нее погас и не осталось ничего, кроме тьмы.