Неукротимый (ЛП)

 — Чувствуешь этот шрам? Знаешь, как он появился? — его губа дрожит. — Ты должна знать. Ты была там.

 Взяв в ладошки его щеки, я опускаю подбородок и тихо плачу.

 — Я по-прежнему люблю тебя. Поэтому мне нужно уйти от тебя. Тебе нужна помощь.

 Он игнорирует меня:

 — Этот ангел появился передо мной. Я думал, что мне его послал Бог. Что мне суждено умереть, и она должна проводить меня на небеса.

 Мои плечи содрогаются с каждым вздохом, я заикаюсь:

 — П-пожалуйста, остановись.

 Взяв мое лицо в свои руки, он продолжает:

 — Она была властной как черт. И я чувствовал, что влюбился в нее. Но я думал, что она никогда не захочет такого как я. Моя жизнь была сложной, а мой мозг перестал работать как у других людей. Где-то между тогда и теперь, она тоже влюбилась в меня.

 Целуя меня в губы, он говорит:

 — Хотя, она в опасности. И мне нужно спасти ее. Потому что я люблю ее, — еще поцелуй. — Я убью любого, кто попытается сделать ей больно.

 — Ты сделал мне больно. Ты делал это с первого дня. И мое сердце больше не вытерпит. Все кончено.

 Двери лифта открываются, и он отступает.

 — Ты сказала, что никогда не покинешь меня. И я помню это. Потому что, когда ты вновь будешь в безопасности, я вернусь за тобой, Ангел.

 Оставляя его в лифте, я поворачиваюсь и начинаю отступать назад. Смотрю, как он наблюдает за мной, и говорю ему:

 — Я беременна.

 Его лицо искажается от боли. Слеза катится по 13 на его щеке. Фыркая, он поворачивает голову, чтобы вытереть слезу. Он кажется таким уверенным, когда говорит:

 — Тогда, я вернусь за вами обоими.

 Понимаю, что нет смысла спорить с Твитчем, я поворачиваюсь и иду разбитая к главному выходу. Мужчина придерживает для меня дверь. Он мягко улыбается, и я отвечаю улыбкой. Нет смысла злиться на мужчину, которого я даже не знаю. Особенно на того, кто ходит с повязкой на одном глазу.

 Я прохожу совсем немного, прежде чем слышу крик Твитча:

 — Лекси! Беги!

 Но я не делаю этого, я оборачиваюсь на звук его голоса.

 Мужчина с повязкой наставляет на меня оружие. Испуганный крик вырывается из меня, и люди разбегаются как муравьи.

 Я не виню их. Если бы я не была так ошеломлена, я бы тоже побежала.

 Мужчина ухмыляется и кричит Твитчу:

 — Ты должен был лучше понимать, старый друг, — удерживая мой взгляд, он заявляет: — Никто не побеждает во время войны.

 Сильно зажмурившись, я руками накрываю живот и жду неизбежного. Сейчас я умру.

 Раздается выстрел, и я поражена тем, что практически ничего не чувствую.

 Еще через три выстрела я открываю глаза. Твитча стоит за спиной у мужчины, приставив к его лбу пистолет. Мужчина смеется:

 — О, ну. Стоило попытаться.

 И это последние слова, которые произносит мужчина.

 Тело мужчины неудержимо дергается, когда Твитч отпускает спуск и выпускает пулю в его мозг.

 Твитч падает на колени перед телом мужчины, задыхаясь. Дотянувшись рукой, он ладонью прикрывает шею, и с этого места я не могу сказать, сильно ли ему досталось. Мой мозг, наконец, говорит моим ногам двигаться, и я бегу к нему. Мой рот не работает. Мои глаза рассматривают его шею, куда он прижимает ладошку. Кровь сочится между его пальцев, и я задыхаюсь:

 — Тебя ранили.

 Он хихикает:

 — Просто царапина, малышка. Серьезно, ничего страшного.

 Я вижу, как струйка превращается в поток. Его веки трепещут, и он слабо говорит:

 — Найди Хэппи. Прямо сейчас.

 Быстро встав, я бегу в здание и ору:

 — Хэппи! Мне нужна помощь!

 Не проходит и секунды, прежде чем я вижу Хэппи, выходящего из двери с правой стороны и бегущего ко мне. Не позволяя себе остановиться, я бегу и Хэппи следует за мной. Он кричит:

 — Что случилось?

 Я кричу в ответ:

 — Его ранили. В шею.

 Когда мы добегаем до него, мое быстро колотящееся сердце замирает. Он не двигается. Хэппи подбегает к нему и поднимает его. Я вижу пулевое отверстие в его шее. С каждым ударом его сердца, кровь вытекает из его тела на тротуар.

 Хэппи говорит:

 — Давай, чувак. Держись! Просто держись! Очнись! — Хэппи трясет его, и он шевелится.

 Вытащив его телефон, Хэппи набирает номер и говорит:

 — Огнестрельное ранение в шею. Потерял много крови. Он едва в сознание, — он называет адрес, пока мы с Твитчем смотрим друг другу в глаза.

 Он бормочет:

 — Я слишком упрямый, чтобы умереть, малышка. Ты знаешь это.

 Я знаю это. По крайне мере я выбираю верить в это прямо сейчас. С затуманенными глазами, я неубедительно шепчу:

 — Хорошо.

 Он выжимает из себя улыбку и слабо произносит:

 — У меня были ранения похуже этого, — его веки трепещут. — Скажи мне, как мы назовем нашего малыша.

 Я знаю, что он делает. Он пытается отвлечь меня.

 Из пулевого отверстия сочится густая кровь, и я стою, ошеломленная, не способная отвести взгляд. Он шепчет:

 — Малышка, посмотри на меня. Мне в глаза. Знаешь, я люблю, когда ты видишь меня.

 Моргая сквозь слезы, я говорю ему:

 — Я не думала об имени. Слишком рано.

 Он слегка улыбается:

 — Может быть, выберем вместе, когда мне станет лучше, да?

 Я тут же отвечаю:

 — Ага. Хорошо, дорогой.