Неукротимый (ЛП)

  — Я думаю именно поэтому я делаю то, что делаю. — Лекси зевает. — Понимаешь? Помогаю детям. Это отчасти из-за него. Я никогда не забуду его. Он был бойцом. Я всегда представляю его себе как упрямца, стремящегося выжить любой ценой.

 Я не хочу спрашивать. Я не хочу спрашивать. Не спрашивай.

 — Ты помнишь его имя, малышка?

  — Антонио Фалько, — в полудреме шепчет она.

 Мое тело напрягается, становится твердым как камень. Я внимательно слушаю как ее дыхание углубляется, затем выравнивается, а ее тело расслабляется, и она проваливается в глубокий сон.

 Черт меня дери. Дерьмо. Я не верю в эту ерунду.

 Тяжело дыша, стискиваю челюсть и притягиваю Лекси ближе к себе, наслаждаясь ее теплотой и сладостью. Я слишком упрям, чтобы отпустить ее.

 Проклятье! Так не должно было случиться. Это. Чтоб меня... Это меняет все.

 Лекси помнит обо мне.

 Пронзительный крик в самое ухо заставляет мое тело подпрыгнуть. Крик слышится еще раз. Затем еще.

 Дверь моей спальни распахивается и на пороге появляется Хэппи в одних трусах и Линг в слишком откровенной ночнушке, оба выглядят так, будто их только что разбудили. Когда Линг замечает Лекси на моей кровати, она хмурится. Лекси поднимает голову и бормочет:

 — Что происходит? Что это за ужасный шум? — моргнув, она смотрит на дверь и орет: — Что она здесь делает?

 Один вопрос за раз, маленький кузнечик.

 Отвечая на все ее вопросы по порядку, я говорю:

 — Это сигнализация, кто-то проник в дом, — бросаю взгляд на Хэппи, который кивает в подтверждение. — А Линг здесь живет, Лекс.

 Линг ухмыляется.

 Лекси нахмуривает бровки.

 — Почему?

 Не желая смущать Линг, я притворяюсь, что целую Лекси в висок, и шепчу:

 — Ей негде больше жить.

 Лекси прижимается своим виском к моим губам, прежде, чем отстраняется с широко раскрытыми глазами и визжит:

 — Кто-то вломился в дом?

 Хэппи хихикает, а Линг бормочет:

 — Новичок.

 — Не волнуйся, — я улыбаюсь. — Такое происходит постоянно.

 Ее взгляд спускается вниз по моей груди, и она начинает заикаться:

 — Пр-про-происходит постоянно?

 Выскальзываю из кровати, натягиваю боксеры и говорю:

  — Оставайся здесь. Независимо от того, что услышишь, вниз не спускайся. Слышишь меня?

 Она натягивает простынь до шеи и шепчет:

 — Я не могу тебе это пообещать, но я останусь здесь до тех пор, пока мне не покажется, что тебе угрожает смерть.

 Остановившись от ее такого трагичного объяснения, спрашиваю:

  — Как скоро ты думаешь это случится?

 Закатив глаза в раздумьях, она отвечает:

 — Через минут пять.

 — По рукам, — указывая в ее сторону пальцем, я приказываю: — Не спускайся вниз. В течение пяти минут.

 Когда я выхожу в коридор, Линг идет обратно в свою комнату, закрывает за собой дверь, в то время как Хэппи следует за мной.

 — Что там у нас сегодня? — спрашиваю я его.

 — Один парень, — хмыкает Хэппи. — Выглядит как будто под кайфом. В столовой, обшаривал все как безумный.

 — Они никак не могут усвоить урок, — со вздохом отвечаю я.

 Когда мы спускаемся до середины лестницы, натыкаемся на человека, я сказал бы лет тридцати, со светлыми лохматыми дредами и налитыми кровью глазами, одет он в серые бермуды и грязную белую футболку. Я не могу понять, кто подослал его, если его вообще подослали. На первый взгляд, он мог быть просто наркоман в загуле, который отчаянно искал что бы утащить, чтоб заплатить за еще одну дозу.

 Он замирает на мгновение, прежде чем броситься со скоростью ракеты в коридор.

 О, Боже. Похоже он выбрал тупик. Какая жалость.

 Иду спокойно вниз в столовую для приемов, по пути замечая, как этот парень напрасно пытается вылезти в огромное окно. Качая головой, я дотягиваюсь рукой до его лодыжки и тяну на себя. Применяя силу. Дрожа, он падает к моим ногам, и я его спрашиваю:

 — Кто подослал тебя?

  — Никто, чувак, — тряся головой, отвечает он. — Никто.

 Кладу руку ему на голову, он начинает скулить, когда я глажу его как собаку.

  — Я как раз наслаждался вечером с одной из моих девочек, а теперь я должен разбираться с этим дерьмом. Мне правда очень любопытно, кто же прислал тебя.

 Он еще раз качает головой и мой гнев разрастается. Я запускаю пальцы в его волосы и поднимаю его за дреды. Он кричит и то, как его голос булькает и задыхается, меня беспокоит, не вырвет ли его. Тащу его к изящному старинному обеденному столу, вытаскиваю тяжелый стул, прежде чем бросить его тело на безупречное красное дерево.

 Сжимая его за волосы еще сильней, спрашиваю:

 — Хочешь знать, почему я запираю дверь на ночь?

 Тяжело дыша, он кивает.

 Наклоняясь ближе к его уху, я говорю ему шепотом:

 — Чтобы защитить людей за пределами моего дома от меня.

 Потянув его голову вверх за волосы, я стискиваю челюсть и ударяю его головой об обеденный стол.

 Несколько раз.

 От звука его моментально ломающегося носа, меня бросает в дрожь. Я получаю от этого удовольствие. Это почти заводит.

 Почти.

 Бросив его на пол, бессознательной кучкой, мои глаза улавливают что-то приближающееся ко мне. Взгляд Лекси блуждает по комнате.

  — Ты сказал с одной из твоих девочек, — безжизненным голосом говорит она.

 — Что?

 Избегая моего взгляда, она произносит немного громче: