Неукротимый: возрождение (ЛП)

Он казался искренним.

Почему это меня так беспокоит?

Мое сердце забилось быстрее. Это было оно. Теперь пути назад нет.

— Ты можешь начать с того, что заберешь его сегодня из школы.

Голова Твитча вскинулась, его глаза вопросительно смотрели, как будто он думал, что это шутка.

Это было нелегкое решение. К сожалению, я знала этого человека, поэтому уступила ему дюйм, прежде он отхватит милю, оставляя путь разрушения вокруг всех, кого я любила.

Когда мне удалось найти в себе смелость заглянуть ему в глаза, его брови опустились, но он произнес:

— Да, конечно. — Когда он продолжил, то сделал это осторожно. — Мне привезти его сюда, или?..

— Нет, привези его домой. — Ко мне домой. — Если ты хочешь пообщаться со своим сыном, ты можешь сделать это там. — Под моим бдительным оком.

Невысказанные слова повисли в воздухе.

Я тебе не доверяю.

Но уголки губ Твитча приподнялись.

— Хорошо. Он выходит в три, верно?

— Да. Ты помнишь, где это находится?

Он как-то странно кивнул мне.

— Да. — Через мгновение он сказал: — Когда мы поговорим? Действительно поговорим.

Я была трусихой, поэтому посмотрела на часы.

— В другой раз. Мне нужно идти.

— Да. — Его губы сжались. — Йога.

Что он только что сказал?

Мои брови медленно поднялись, а челюсть отвисла.

— Ты следил за мной?

Он издал сдавленный смешок и покачал головой, как будто я была смешной.

— Детка. — Это было все, что он сказал, как бы спрашивая: «Ты меня вообще знаешь?»

Я мысленно вздохнула.

Конечно, он следил за мной. Это же Твитч. Он, наверное, знал мое еженедельное расписание наизусть. Черт. Он, наверное, знал, в какое время я принимаю душ каждый вечер.

С глубоким вздохом я покачала головой и произнесла:

— М-да. Я даже не собираюсь туда сегодня, — и была вознаграждена самой красивой кривой улыбкой, известной человеку. И эта улыбка поразила меня так, что я поняла, мне нужно убираться отсюда и делать это быстро.

Твитч проводил меня, и когда я уходила, он окликнул меня. Когда я повернулась к нему, его челюсть была плотно сжата и он сказал:

— Чувак с йоги, твой учитель или кто он там, черт возьми.

Мои брови нахмурились.

— А что насчет него?

— Скажи ему, чтобы он держал свои лапы при себе… — он выпрямился, глаза немного потемнели, — … или я вырву их с корнем.

Мои внутренности пылали жарче, чем солнце.

Тьфу.

Дверь закрылась прежде, чем я успела отреагировать, и я не должна была чувствовать то, что чувствовала в тот момент.

Иисус Христос.

Нет.

Определенно нет.

***

Когда вошла в парадную дверь, я услышала его.

— Ты можешь, я не знаю, отвалить?

Я нахмурилась и замедлила шаг. Именно тогда я услышала нежный голос Молли.

— Нет, но спасибо за предложение.

Твитч громко вздохнул, и когда я прошла через холл, он посмотрел на меня совершенно взволнованно, его брови нахмурились от раздражения.

— Ангел, скажи ей, что она может оставить меня наедине с моим сыном.

Я перевела взгляд с Молли на Твитча, затем посмотрела на ЭйДжея, который, ничего не замечая, сидел на диване, поедая свой послеобеденный перекус. Я медленно покачала головой.

— Молли идет туда, куда идет ЭйДжей.

Он моргнул на меня, невероятно раздраженный, и когда Молли наградила его широкой победной улыбкой, шагнул ко мне.

— Господи, Лекс. Я, бл*дь, не собираюсь его красть.

— Разве?

Когда он посмотрел на меня с абсолютным отвращением, мне почти стало стыдно за себя.

Почти.

Я наблюдала, как его горло дернулось, когда он сглотнул от гнева. Но после он заговорил, и это было чуть громче шепота.

— Я бы никогда не забрал его у тебя. — Его губы сжались, а брови опасно опустились при этой мысли. — Никогда.

Приятно это знать, но не потому, что я настолько глупа, чтобы доверять тебе.

Прежде чем мы вступили в спор, я скинула сумку с плеча на пол.

— Останешься на ужин?

— Не знаю. — Он все еще казался оскорбленным моим обвинением. — Что у нас в меню?

— Баклажаны с пармезаном.

На его лице отразился чистый восторг.

— Бл*дь, да, я остаюсь.

Я покачала головой, сдерживая улыбку от его странно знакомой реакции. Он любил итальянскую кухню, и когда я готовила для него, ему нравилась приготовленные мной итальянские блюда. Когда он последовал на кухню, я тихо произнесла:

— Тебе нужно перестать ругаться при нем.

Твитч усмехнулся.

— Он все это уже слышал раньше. Он знает, что нельзя говорить такое дерьмо. — Я издала низкий горловой звук, и он крикнул: — ЭйДжей, скажи маме, что папа сказал тебе о ругательствах.

Из другой комнаты ЭйДжей заговорил достаточно громко, чтобы мы оба услышали.

— Я могу это слушать, но не могу сказать. — Затем он добавил: — Пока не стану старше.

Я нахмурилась и крикнула в ответ:

— Никогда, — Твитч на это улыбнулся так сильно, что я почувствовала это в своей вагине.