Неукротимый: возрождение (ЛП)

Но Твитч просто проигнорировал меня, отнеся тарелку с тостами маленькому мальчику в нижнем белье, смотрящему мультики на полу в гостиной. Однако, когда вернулся, он многозначительно подошел ко мне. С каждым его шагом я была вынуждена отступать на шаг, пока не почувствовала, что моя задница ударилась о кухонные шкафы, и когда он получил меня там, где хотел, он посмотрел вниз на новый засос. Его глаза вспыхнули на мгновение, прежде чем он поднял руку, легонько положив ее на мою шею, проведя большим пальцем по фиолетовой отметине у моей ключицы.

— Ты что, читать не умеешь? — произнес он мягко, и тон его голоса заставил мое тело отреагировать. — Каждый из этих знаков — любовное письмо. — Он посмотрел на меня сверху вниз, эти мягкие карие глаза смотрели глубоко внутрь меня. — Если ты присмотришься достаточно внимательно, то поймешь, что они говорят.

Господи Иисусе. Никогда в жизни меня так не возбуждали простые слова.

Мне хотелось схватить его за затылок, притянуть к своей шее и умолять дать мне еще стихи из Священного Писания для чтения в свободное время.

Вместо этого я испортила этот момент.

— Что мы собираемся делать с Линг?

Его глаза потемнели, когда он услышал ее имя.

— Мы ничего не собираемся делать. — Его челюсть напряглась, и он тихо сказал: — Оставь ее мне, Ангел. — На мой неуверенный взгляд он продолжил: — Не уверен, вернется ли она, но после сообщения, которое я отправил, она обязательно отступит.

— Какого сообщения? — я не могла не спросить.

И, что удивительно, он ответил мне, его большой палец нежно провел по моей коже в утешительной манере.

— Подчинись или умри.

Думаю, он был немного шокирован, когда я оглянулась за него, чтобы посмотреть на ЭйДжея. Когда я была уверена, что он не слушает, то понизила голос и избегала его взгляда.

— Я не хочу, чтобы у нее был выбор. — Когда я встретила его прищуренный взгляд, то откровенно сказала ему: — Я хочу, чтобы она ушла.

Он долго смотрел на меня, моргая, прежде чем его губы сжались.

— Это будет нелегко. Она королева, и ее Драконы охраняют ее. Мы должны быть умными. Сдержанными. — Услышав, как ЭйДжей шаркает по гостиной, Твитч обернулся, чтобы посмотреть на него, прежде чем снова повернуться ко мне и объяснить: — Проблема такого масштаба может занять некоторое время, чтобы… — он подумал о слове, — … исчезнуть.

— Мне все равно. — Я положила руки на пояс его джинсов, прежде чем засунуть пальцы в его карманы и мягко притянуть его ближе. Он пришел, когда его позвали. Я подняла на него глаза, посмотрела прямо на него и прошептала: — Я хочу, чтобы она умерла.

То, как он посмотрел на меня, с восхищением и уважением, которые я редко видела у него, заставило мои внутренности затрепетать. Он протянул руку, чтобы обхватить мою щеку, и я подалась навстречу его прикосновению, когда он пророкотал:

— Такая сильная.

Это был комплимент, но совершенно необоснованный, так как я чувствовала, что разваливаюсь на части.

Положив руки мне на плечи и посмотрев вниз на мои губы, он спросил:

— Когда ты собираешься дать мне этот рот, детка? — потребность в его голосе была ощутимой. — Я пытаюсь быть терпеливым, но как уже говорил тебе раньше, я не святой.

— Скоро, — пообещала я с придыханием.

Я еще не была готова, но уже почти. Когда я дам ему свой рот, пути назад уже не будет. Это последняя частичка меня, которую я должна буду отдать, самая интимная часть меня, которую я должна буду отдать, и я не собиралась отказываться от нее без уверенности.

И когда он посмотрел на меня так, как он смотрел на меня прямо сейчас, с сердцем нараспашку, я опустила взгляд, и мое сердце бешено заколотилось.

— Прекрати это.

Он казался смущенным.

— Прекратить что?

Мои щеки вспыхнули.

— Прекрати завоевывать меня.

Его грубый смешок попал мне прямо в яичники, и когда он крепко обнял меня, опустив голову и смеясь мне в шею, я держалась за его карманы и застенчиво улыбалась.

Именно тогда я поняла, что хочу еще детей от моего прекрасного замученного короля, и, может быть, если он справится, похоронив королеву Драконов, мы поговорим об этом.

Твитч был лекарством, о котором я не знала, что мне нужно, и я хотела вколоть его прямо в свои вены и оставаться под кайфом от него всю свою жизнь.

Что это говорит обо мне?

Господи.

Я не хотела думать об этом.

Молли вошла в кухню и застонала:

— О Боже. Остановитесь.

Когда Твитч повернулся, чтобы посмотреть на нее, в уголках его глаз появились морщинки.

— Знаешь, ты могла бы просто отвалить.

Молли налила себе чашку кофе.

— Серьезно. Это все равно, что видеть, как твоя горячая мамочка целуется со своим новым мальчиком-игрушкой. — Она протянула руку к Твитчу. — А ее парень — татуированный танк, который не носит рубашку по дому. Тьфу. Отвратительно.

Я откинула голову назад и громко рассмеялась.

Вот почему я любила Молли. Ее уровень дерзости был экстраординарным.