Неуловимая коллекция

– Которого наказать надо примерно, - назидательно поправил меня Фролякин. - Чтоб другим неповадно было… Вот, значит, так. Погостил, домой засобирался. И говорю: «Чтой-то, Костик, у тебя непорядок такой в дому, краны текуть». А он: «Ваня, друг сердешный, починил бы, а? По дружбе». - «Ладно, - говорю, - уважу». И в подвал - вентиля перекрыть. Тама на эту коллекцию и наткнулся. Ну, думаю, богачество какое пропадает. Я ж с него всю свою непутевую жизню поправлю: пить брошу - раз, машину новую куплю - два, жена вернется, детки навестят. Такой-то я им рази нужен? А с богачеством - другое дело. Уважать станут, заботиться начнут. Вот жизня и пойдет! Стал думу думать - как половчее этот чемодан выволочить. Через дом-то не потащишь, громоздко. Да еще и сверток на нем лежит, а в нем сабли золоченые звякают, так и сияют красотой. Пригляделся - в другом конце подвала дверь железная. Но не поддалась. Тогда гляжу, под самым потолком - окошко, решеткой забратое. Самому-то не пролезть, не кошка. А чемодан пройдет. Взял, значит, кинжал покрепче, расковырял решетку и чемодан, а за ним сверток в окошко и вывалил. А под окошком - овраг вроде, летом по нему ручей бежит, а сейчас все снегом завалено…

– Вам не стыдно было чужое красть? - с интересом спросил Алешка.

– Не, - легко признался Фролякин и убежденно пояснил: - У вора украсть - доброе дело сделать. Ну, решетку, как мог, поправил, воду перекрыл, в кранах прокладки поменял. Хозяин доволен. «Теперь, - говорит, - заходи, Ваня, в любое время. Ты у меня будешь самый важный гость. Забор поправишь, в баньке половицы заменишь, коня на крыше на место вернешь». - «А как же, - говорю, - всегда готов». А сам думаю про себя: «Нет, Костик, как бы теперь тебе на моей даче не пришлось заборы починять». А тут уже вроде как и стемнело. Самое удобное время. Вышел со двора - и в овраг. Выволок добычу на дорогу, дай, думаю, левака словлю. И - на тебе! Вадик нарисовался на «мерсе» своем. Даром довез.

– Все ясно, - сказал я. - Сейчас договоримся с дядей Федором и отвезем оружие покупателю. Он обрадуется.

– Вот и ладно, добры люди, - начал собираться Фролякин. - А уж я вас добром не забуду.

Мы сбегали за Копытиным. Ничего, конечно, объяснять ему не стали. Попросили только отвезти нас на Кузнецкий Мост вместе с Фролякиным и его «запчастями».

– Делов-то, - сразу согласился дядя Федор, даже не удивившись, зачем запчасти надо везти на Кузнецкий Мост, в выставочный зал.

Когда мы подошли к его «ракушке», возле нее деловито прохаживался Фролякин, примеряя на себя новую жизнь.

Дядя Федор раскрыл гараж, выкатил свою машину и распахнул багажник.

– Грузитесь, - сказал он. - Да поедем потихоньку.

Настал торжественный момент. Мы с Алешкой даже заулыбались, представляя обрадованное лицо постмодерниста Собакина. И Фролякин тоже улыбался. И с этой довольной улыбкой вошел в гараж.

И вышел из него все с той же улыбкой, но… без чемодана. И даже без свертка.

Мы обежали Фролякина с двух сторон - он словно превратился в столб. Потом влетели в гараж. И тоже остолбенели.

Ни чемодана, ни свертка…

Глава XIII

ТРЕТИЙ ВОР

Хорошо, что дома никого не было. Мы в отчаянии повалились на тахту и уставились в потолок.

Это была катастрофа. Сокрушительная. Непоправимая. С вершины торжества мы сверзлись в бездну поражения. Доигрались!

Ну, что ж, натворили делов - надо отвечать. Так уж нас воспитали.

Я встал и взялся за телефон.

– Папе? - спросил Алешка.

– А кому же еще? - Я стал набирать номер.

– Ты не прав, - убежденно произнес он.

– Это еще почему? - Я в растерянности положил трубку.

– Потому, - коротко и убедительно пояснил Алешка. - Мы напортили, а ему исправлять, да?

– А кто же будет исправлять? - удивился я.

– Тот, кто напортил. - Он вздохнул и тоже поднялся. - Дима и Алеша.

Легко сказать! Поди догадайся, в чьи жадные руки попала коллекция. В Москве народу - десять миллионов. Их только пересчитать - целый год уйдет. Я так и сказал Алешке.

– А зачем их считать? Делать нам больше нечего?

Да, одурели мы немножко от этих криминальных проблем. А ведь есть люди, которые всю жизнь ими занимаются.

– Помнишь, - сказал Алешка, - мы какой-то детектив читали. Там в одной комнате шесть подозреваемых собрались.

– Ну и собрались…

– А сыщик что сделал? Разобрался: этот не мог украсть потому-то, другой - потому-то, третий - потому-то, и так далее. Пока один не остался. Вспомнил?

– Метод исключения называется, - сказал я, еще не понимая, куда он клонит.

– Ну вот, все очень просто. Фролякин мог украсть?

Не мог, какой смысл у самого себя красть?

– Дядя Федор?

Ну, это вообще не такой человек. Он скорее все свое отдаст, чем чужое тронет.

– Мы с тобой не брали?

– Не брали.

– Здорово я придумал. - Алешка даже подпрыгнул от радости.

– Здорово, - серьезно сказал я. - Теперь посчитай, сколько осталось. От десяти миллионов.

Алешка открыл было рот, но смущенно промолчал. Однако не угомонился и пару минут спустя сказал, явно из какой-то книжки:

– Нужно искать человека, на которого падает тень подозрения.