Неуловимая невеста

Между тем Джулиан уже раскланивалась с леди Кэттерик, миссис Уэнби и миссис Балмер. Не оставалось никакой надежды, что она и дальше будет оставаться в неведении относительно его личности. Поэтому он решил прийти на помощь ее отцу и Эдварду, вмешавшись в их кулачную схватку. В то же время он мысленно приготовился хладнокровно принять любой способ, какой изберет Судьба, чтобы раскрыть его невесте правду.

В конце концов лорда Редмира и Фитцпейна разняли. Лорд Редмир был изрядно помят, но на поднимавшегося на ноги Эдварда было просто жалко смотреть.

Лорд Карлтон с изумлением глядел, как Эдвард стряхивает пыль с фалд и рукавов своей одежды. Выдвинутый вперед подбородок и скрежет зубов лучше слов объяснили Карлтону состояние Эдварда – он был вне себя от ярости.

Так необычно для Эдварда быть разъяренным!

Впрочем, не менее необычно для Эдварда целовать замужнюю даму, да еще под носом у ее мужа!

Взглянув на леди Редмир, он увидел, что щеки ее пылают от стыда, а ноздри раздуваются от гнева. Она смотрела на своего мужа глазами, полными слез, которые уже бежали по ее прекрасному лицу. Она смахивала их быстрым движением рук в изящных перчатках. Карлтон подумал, догадывается ли она хотя бы, что ее дочь уже здесь.

И Эдвард целовал ее!

Какого черта, о чем думал Эдвард Фитцпейн, целуя леди Редмир не где-нибудь, а на одной из самых людных улиц Королевства?

– Ты грубое животное, Редмир, – выговорила наконец несчастная. – И всегда будешь таким.

Не обращая внимания на толпу, она вернулась к своей карете и села в пыльный, забрызганный дорожной грязью экипаж. Она смотрела перед собой, сцепив руки на коленях, и слезы текли по ее щекам.

– А ты простофиля, Миллисент! – крикнул ей муж, силясь вырваться из сильных рук Карлтона и помогавшего ему незнакомца. – Ехать в одной карете с двумя неженатыми мужчинами, вызывая скандал в каждой деревне на своем пути, да еще… еще… – Он неожиданно замолчал, закатив глаза, ноги его подогнулись, он начал оседать вниз и упал на Карлтона.

– Надо отнести его в гостиницу, – сказал Карлтон, крепко схватив его под руку. Некто, стоявший рядом, приподнял Редмира за другую руку и опустил ее себе на плечи. Почти волоча лорда Редмира, они повлекли потерявшего сознание пэра к «Павлину».

– Лорд Карлтон! – вдруг раздался голос леди Редмир. – Как вы здесь оказались? И Джилли, милая моя! Я не ожидала, что ты здесь. Когда ты приехала? Ты видела своего отца? Иди ко мне! Иди скорее, детка! Я так беспокоилась!

Карлтон глубоко вздохнул, успев перехватить удивленный взгляд Джулиан, и скрылся в дверях гостиницы.

Джулиан слышала голос матери, произнесший имя Карлтона, и быстро взглянула сначала на толпу, затем на мистера Фитцпейна и совершенно растерялась. Здесь был только один хорошо воспитанный джентльмен, которого она не знала и которого приняла за Карлтона, – человек, с которым только что сражался ее отец. Но ведь мистер Фитцпейн уже сказал ей, что этот высокий молодой человек – не Карлтон.

Тогда где же ее жених? Обернувшись и оглядев улицу, она не нашла никого, кто подходил бы к описанию его светлости.

Внезапно она поняла, что произошло что-то ужасное, хотя еще не совсем догадалась, что же именно произошло. Она все еще была убеждена, что мистер Фитцпейн не обманул ее, когда сказал, что этот человек – не лорд Карлтон. Возможно, оттого, что он открыто встретил ее взгляд, она даже на расстоянии смогла разглядеть, что его глаза были чистого, очень красивого голубого цвета. Судя по тому, как ей описывали внешность лорда Карлтона, его глаза казались иногда светло-коричневыми, иногда серыми, но никогда – голубыми. С другой стороны, о глазах мистера Фитцпейна говорили, что они у него голубые. Голубые глаза.

По правде говоря, этот человек, стоявший перед ней, куда больше подходил к описанию ее дорогого Эдварда, чем сам Эдвард. Как это все странно! Он был довольно высокий и худощавый, и у него были голубые глаза.

Кто он и почему целовал маму?

Она была уверена, что именно он – ключ к разгадке постоянно возникавшего у нее ощущения, что все не так, как должно быть.

Леди Редмир звала Джилли к себе в карету, но она, как будто не замечая ее слез и призывов, твердо решив наконец раскрыть эту тайну, подошла к незнакомцу и протянула ему руку.

– Прошу простить мою дерзость, – сказала она тихо. – Но поскольку вы, кажется, немного знакомы с моими родителями, я думаю, что не нарушу приличий, если представлюсь. Я Джулиан Редмир.

– Да, я догадался, – он взял ее руку и вежливо склонился над ней.

Как хорошо он двигается, подумала Джилли, какие у него приятные манеры. Маме он, видимо, этим и понравился, он так отличается от папы.

Он продолжал: