Неуловимая жена

– Заткнись! – заорал тот, кому попало коленом, лицом он напоминал бульдога. – Лучше заткнись, а то всю морду разобью прямо тут!

– Да подожди ты! – прохрипел первый, с лошадиным лицом. – Держи ее крепче! Рот открой!

Оказывается, это он обращался к Караулову. Тот боязливо сжал ей челюсть, Алина исхитрилась и укусила его за палец. Караулов взвыл, второй боец легонько двинул Алину по шее, отчего у нее потемнело в глазах. Она жадно хватала воздух, и тогда первый брызнул ей в лицо какую-то гадость из баллончика.

«Не дышать!» – подумала Алина, но закашлялась, вдохнула и потеряла сознание.

В глухой бездонной тьме мелькнуло какое-то тусклое пятнышко света и раздался незнакомый и неприятный голос:

– Кажется, она приходит в себя.

– Давно пора! – ответил ему второй, такой же незнакомый и такой же неприятный.

Алина застонала и приоткрыла глаза.

И тут же снова их закрыла – потому что глазам стало больно от резкого белого света.

Ей захотелось спрятаться обратно – в теплую, безопасную, обволакивающую темноту беспамятства. Но темнота не принимала ее обратно, она выталкивала ее на поверхность, как густая, тяжелая маслянистая жидкость.

– Очнулась! – удовлетворенно проговорил незнакомец и ударил Алину по щеке. – Открой глаза!

Алина послушно открыла глаза – и снова зажмурилась: прямо в глаза ей светила яркая лампа.

Такая яркая, что она слепила ее даже сквозь закрытые веки.

Яркий, всепроникающий свет и странная боль в запястьях и лодыжках. Алина попробовала пошевелить руками и ногами – и не смогла. Она была к чему-то привязана.

– Где я? – проговорила она слабым, дрожащим голосом. – Кто вы такие? Что вам от меня нужно?

Она пыталась вспомнить, что предшествовало той темноте, из которой ее так грубо вырвали, – и не могла.

– Где ты – тебе знать ни к чему, – ответил незнакомец на первый из ее вопросов. – Кто мы – тем более. А вот что нам нужно – ты сама прекрасно знаешь. Нам нужен чемодан.

И тут Алина вспомнила все.

Вспомнила звонок из Омска, вспомнила перепуганный голос мужа, вспомнила, как встретилась с ним в сквере… И как этот трус, этот мерзавец сдал ее каким-то страшным людям. Вот этим самым людям, поняла она, людям, в чьих руках она сейчас находится…

А еще она вспомнила самое главное. И самое страшное. Пропал чемодан. Тот самый сиреневый чемодан, который она привезла в отель. Как всегда. Как много раз до этого. Но раньше все проходило гладко, как по маслу. Она делала то же самое, и не было никаких проблем…

– Я поставила его на тележку… – проговорила Алина.

– Мы это уже слышали, – сказал страшный незнакомец.

Лица его Алина не видела из-за слепящего белого света направленной в лицо лампы.

– Уберите… уберите, пожалуйста, эту лампу! – взмолилась она. – Уберите, я прошу вас!

– И что тогда будет? Ты заговоришь?

– Может быть, я смогу что-то вспомнить… из-за этой чертовой лампы я совсем не могу думать…

– Ты и раньше не очень-то могла, – насмешливо проговорил мужчина. – Иначе не выкинула бы этот трюк с чемоданом!

Однако он все же убрал лампу.

Алина немного подождала, привыкая к новому освещению, и открыла глаза.

Открыла глаза и попыталась хоть отчасти оценить свое положение.

Она сидела в тяжелом металлическом кресле. Руки ее были привязаны к подлокотникам этого кресла, ноги – к ножкам. Крепко, надежно привязаны, не пошевелиться.

Перед ней стоял высокий худощавый мужчина с длинным лицом, из тех, какие называют лошадиными. Пожалуй, его можно было бы назвать привлекательным, если бы не выражение брезгливой злости. И еще – глубоко спрятанного страха.

– Ну что? – проговорил он неприязненно. – К тебе вернулась память? Ты вспомнила, куда дела чемодан?

Алина огляделась вокруг, насколько это было возможно в ее положении. Она находилась в большой пустой комнате без окон, скорее – в подвале. Бетонный пол, бетонные стены, бетонный потолок, вдоль которого тянулись трубы и кабели разной толщины.

В общем, малобюджетный фильм ужасов.

– Ну что? – повторил мужчина, наклонившись над ней и сверля глазами. – Вспомнила?

– Я поставила чемодан на тележку, – повторила Алина. – Точно так же, как всегда.

– Не зли меня! – рявкнул мужчина, и его левая щека задергалась. – Не испытывай мое терпение!

– Вот именно, – из-за спины долговязого выглянул второй человек – приземистый, плотный, чем-то похожий на английского бульдога. – Не испытывай наше терпение! Лучше скажи сразу, иначе нам придется применить к тебе особые меры…

«Бульдог» шагнул вперед и вытащил из кармана блестящий хромированный инструмент – то ли хирургические щипцы, то ли кусачки.

– Не надо! – взмолилась Алина. – Я сказала вам правду… отпустите меня! Вы ведь знаете, кто мой муж… он заплатит вам…

– Ты так считаешь? – мужчины переглянулись. – Вряд ли! У него самого такие большие проблемы, что ему явно не до тебя! И денег у него не так много, как ты думаешь!

Алина поняла, что они правы. Она вспомнила, что муж сам сдал ее этим людям. Сдал из страха за свою собственную шкуру. Или за свои проклятые деньги. Мерзавец. Трус.

Значит, на него не приходится рассчитывать.

Как всегда, можно рассчитывать только на себя…

Алина лихорадочно думала.