Неуловимый. Часть 2

Удар тёмным плетением и всю его злость и вредность с лица словно ветром сдуло. В глазах ужас, паника, из горла идут звуки напоминающие икание и… засранец!

В прямом смысле, засранец!

А вот мне, явно, нехорошо. Молниеносно пройдя защиту артефакта плетением, я и себя привёл в нетранспортабельное состояние. А ведь у меня начинается…

Что-то страшное шевелится у меня в сознании. Словно я что-то страшное пробудил своим быстрым применением тёмного искусства.

Нет!

На пальце левой руки горел перстень, переливаясь разноцветными камешками, и, если все на мою руку и не пялились вовсе, а смотрели на мальца, то вот он…

А ведь он понял, что это! Вон, как у него глаза из орбит от страха повылазили, вот-вот лопнут! Ой, как интересно-то! Откуда ты, болезный, знать можешь, что это у меня на руке появилось, но нет времени, надо прятать, похоже, что я сегодня с воспитанием немного переборщил.

– На колени! – прохрипел я.

Не знаю, как кто, но малец, буквально, перекатившись из неудобного положения в котором был, припал к земле головой, стоя на коленях перед моими ногами.

А мне-то хреново, господа! И чувствую, ещё немного и силы меня покинут.

Взгляд на ушастую и команда Коле:

– Следи за идиотом и за своей ненаглядной!

И отрубился от потери сил.

* * *

Я очнулся. Появились звуки.

Скрипят колёса, а я, похоже, нахожусь под тентом. Рядом слышен тихий, приглушённый разговор. У нас в гостях, явно, опять Ушер обосновался.

Не понял, он же начальник всех наёмников, а у нас телега должна в конце каравана двигаться. Не проконтролировал. Интересно, а как долго я отсутствовал?

– И что барон? – тихо спросил Поп.

– Молодцом держался! – хмыкнул Ушер. – Хотя, на церемонии и людей-то не было почти. Я, купец, его побратимы, дворецкий и больше никого. С её стороны только эта парочка и была. Но девушка, видно, что радостная была. Барон хитёр, как ни смотрели ночью за апартаментами баронессы, всё-таки как-то к ней пробрался! Но, слава богам, до сокровенного, наверное, не дошло. Ведь можно дать гарантию, что, если бы что-то пошло не так, старшая баронесса всех бы на ноль помножила. У неё, оказывается, не заржавеет: всех преступников в баронстве она лично казнит. И девчонка от неё недалеко ушла. Вот же, дал бог жену барону. Но ничего, говорят, что счастливо живут.

– А что столица? Как они-то там отреагировали на такие известия?

Ушер опять хмыкнул.

– Сам понимаешь, никто у нас тут ничего толком не знает. Но раз разрешение дано, да ещё самой герцогиней…

– А как же родители ребят? – не понял Поп.

– А вот, чего не знаю, того не знаю. Теперь их судьба в руках правителей герцогства. И приданое тоже они дают, а потому…

– Новый род? – сделал предположение наш возница.

– Очень похоже на то. Причём, прямой патронаж от Великого герцога, а это обязывает.

– Опять какие-то игры! – возмутился Поп. – Ведь всё и так ясно. Ну, полюбили дети друг друга, чего такие тайны вокруг помолвки наводить? Намерения высказали и всё. Живите, когда можно будет, и союзы заключайте, а тут…

– Тут ты, конечно, прав, – под скрип колёс и болтанку телеги, из-за попадающихся ям на дороге, ответил Ушер. – Но, видно, есть какая-то возможность образовать род. Понимаешь, род! Ведь девчонка – варга, а если мальчик родится?

– Да, ну! – испуганно прошептал Поп. – Тут ведь такое начнётся! Тут и земли ушастых не так далеко.

– Вот и я про что! Но тогда можно было бы и на Великое герцогство Ергонии попробовать рот раскрыть.

– А оно-то тут причём? – не понял Поп.

Ушер громко зевнул.

– Не выспался сегодня. А Ергония… Во-первых, тёмные, во-вторых, там и только там остатки варг остались, а в-третьих – Святой порог. Ведь в древности именно они были основными гонителями зубастых красавиц, и именно они были инициаторами полного уничтожения народа, полного! А мужики… Ведь варги, рождающиеся от мужчин не их крови, полноценными хранителями тьмы быть не могут. Многие об этом уже и забыть успели. Ведь не зря их тёмными раньше все называли, хотя они-то, как раз, некромантией или демонологией не занимались, но всё равно пастыри именно их главной напастью тёмного мира считают. И до сих пор так считают.

– Но тогда почему многие, если могут, конечно, так спокойно с ними связи заводят, и даже детей имеют от таких браков? – спросил Поп.

– А потому, что сильное племя рождается и, в последнее время, к идее светлого мира стали относиться весьма прохладно. Уж больно много святоши, источая из уст о великой любви к ближним, зла на континентах сеяли. Ужасы пыток и казней в прошлые века по многим странам прокатились, и наша Империя этого, увы, тоже не миновала.

– А что, разве тёмные их лучше? – не согласился с наёмником Поп.

– Я и не говорил, что лучше или хуже, но вот невинных они всё-таки старались никогда не обижать, а тем более, казнить, да ещё и по ложным, ничем не обоснованным обвинениям. Ведь реальными доказательствами вины несчастных священники всегда брезговали. Обвинили – и на плаху. Сколько народа они так извели? Эх!

– Но от засилья некромантов они всё-таки государства избавили? – спросил Поп.